Владимир Опёнок - Невымышленные рассказы

Внезапно возле палисадника раздался смех, и кто-то перелез через штакетник. Послышались звуки, которые издаёт человек, утоляя жажду. Венера зарычала, но Агафья приложила палец к устам: тихо. Не шуми. Она подкралась к палисаднику. Оказалось, два припозднившихся приятеля поочерёдно прикладывались к банке берёзового сока, привязанной к дереву. Дело в том, что весной берёзы щедро делятся соком. Для этого достаточно надрезать кору, вставить небольшой жёлоб, по которому стекает сок, а ниже привязать банку. Но у каждой берёзы свой вкус. Одна даёт больше сладости, другая меньше. Потому жители посёлка знали, в каком дворе самый вкусный сок. У многих на участках росли берёзы. Но самым вкусным делились те, за которыми ухаживал Агафон.

Тем временем гости утоляли жажду. Они бережно пили сок, стараясь не расплескать. На сердце Агафьи отлегло. Ребята не собирались разбивать банку или иным способом хулиганить. Успокоившись, она дожидалась, когда они покинут палисад.

– Знатно мы сегодня покатались, – негромко сказал невысокий подросток. – Только тебе не повезло. Твой конь оказался пугливым…

– И не говори, – ответил долговязый. В подтверждение сказанного он потёр ушибленное плечо, – Я даже не понял, как всё случилось. Видно, он целлофановой плёнки испугался. Вот и сиганул в сторону.

– Страшно было? – спросил невысокий.

Долговязый сделал глоток и ответил:

– Испугаться не успел. Когда конь рванул, я оказался у него на шее и думал лишь о том, как удержаться, и ещё чтобы не затоптали, кто скачет позади.

Приятели замолчали. Один подумал: повезло. Кони могли покалечить. Другой, что свалился на полном скаку, утолял жажду. Он был цел и невредим, а плечо заживёт. Зачем ворошить прошлое? Нарушая тишину, невысокий предложил:

– Нужно попробовать сёдла.

– Для чего? – удивился тот, кто слетел с лошади.

– Я в седле ни разу не ездил, – настаивал невысокий.

– Где их взять? – вздохнул долговязый. – И потом, как тащить на пастбище?

Невысокий рассмеялся. Об этом он не подумал. Ему представилось, как они ночью по полям волокут сёдла. Да уж! С седлом особо не нагуляешься. А ведь им порой приходиться искать табун за несколько километров. И хорошо, если по прошлогодней стерне. А если по вспаханному полю?

– Нет, с седлом не годится, – уверенно сказал с ушибленным плечом. – Особенно зимой.

– Почему? – не понял приятель.

– Без седла на коне тепло.

Коротышка промолчал. Действительно, когда наступают холода, без седла на коне не замёрзнешь. Конь – животное большое! Тёплое. К нему прижмёшься, запустишь руки в гриву – он согревает. Прав приятель, будем ездить без сёдел. Оба замолчали и осторожно перелезли через штакетник. Агафья, убедившись, что гости ушли, показалась из укрытия. Она поправила банку, дабы, когда наполнится, ни одна капля не пролилась. Удостоверившись, что посуда надёжно закреплена, вернулась во двор.

В это время на соседнем участке тревожно замычала стельная корова! Её звали Зорька. Она была на сносях, и, видно, пришло время телёнку появиться на свет. Агафья бросилась на помощь. Чтобы оказаться у соседей, пришлось штурмовать забор. Ни минуты не колеблясь, она перемахнула через ограждение. Благо собаки не было. А то неизвестно, чем бы закончилась её прыть. Да и соседи отсутствовали. Их пригласили в гости. Вот и заночевали у родственников. Впрочем, чего беспокоиться? За два месяца до отёла корову перестают доить. Ей нужно набраться силёнок. А раз так, почему не отдохнуть?

Агафья открыла дверь в коровник и увидела Зорьку. Несмотря на то, что та была первотёлкой, у неё сильно отекло вымя. Огромным пугающим шаром выпирало оно из-под живота. Но Агафья знала: удивляться тому не следует. Чем больше набухло вымя, тем лучше! Будет много удоя. Кроме того, у коров во время стельности сочится молоко. Бывает, они просыпаются в молочной луже. Этого тоже не нужно бояться. Главное, не трогать вымя! Иначе можно спровоцировать ранний отёл. А это ни к чему. Всё должно идти в согласии с природой. Агафья погладила Зорьку и, прихватив пустые вёдра, пошла к калитке.

На улице не было ни души. Понимая, что её могут увидеть, она тем не менее всё равно подошла к колодцу. После отёла Зорьку будет мучить жажда, и некоторые коровы, отелившись, выпивают четыре и даже пять вёдер воды. В зависимости от своего веса. Взявшись за металлический вороток, она толкнула ведро. Цепь натянулась, и, раскручивая вороток, Агафья опускала ведро вниз. Однако глубина была приличной, и цепь медленно разматывалась. Тогда она положила свободную руку на воротину, куда наматывается цепь, и отпустила вороток. Ведро понеслось вниз. Прижимая воротину, Агафья регулировала скорость падения. Наконец ведро булькнуло в воду. Правда, подъём оказался не столь быстр. Но Агафья справилась и два полных ведра принесла в коровник.