Татьяна Тимирева - Зимние дожди

– Да, он отговаривал меня. А дали полтора года, в кузнечном цеху отработать, это так много.

– Но ведь химию дали то, на завод? Мог бы приехать.

– Я сама не захотела, хотела быть хорошей перед ним, а теперь, кто я?

– Главное матери не говори, нам достанется, как всегда. Скажем ей, что едем за подарком, в Москву. А сами к твоему Димке и махнем, идет?

– Как к Димке? Это правда? – я не могла поверить, но вспомнила бабушку, она всегда на моей стороне была, всегда!

Она закрыла на висячий замок свой магазин-сельпо, и мы поехали на вокзал. Взяли билеты и уехали. Вите и матери сказали, что, в Москву за подарком. Мать не удивилась, мы и раньше так ездили, в юности.

В Питере нашли мою общагу, выяснили, что Дима бросил все, и уехал на родину. Взяли его адрес и рванули в Калининград. И вот я иду по Димкиной улице. А ноги то, мои ноженьки подкашивались. Не дошли даже до его дома, вдруг нам встретилась девушка.

– А вы не скажете, где тут Дима, Такой-то живет?

– Дима такой – то? – она внимательно посмотрела на меня, симпатичную блондинку

– А он женился. Теперь с женой живет. – выдала она, и ревниво смотрела на меня.

– Женился… – мы с бабушкой развернулись, и побрели обратно.

– Ты все равно теперь с ним не будешь, Таня. У нас порода не та, я же знаю, не та порода то.

Мы шли опустошенные, как проигравшие. Вот оно – мое беспомощное прошлое, привет – привет. Это по тебе, прошлое, я буду что – то жалеть, пытаться полюбить себя такую, как я есть. И пытаться жить сегодня.

Ну почему тогда, нельзя было, все сделать дотошно, и правильно? Почему надо было все так расхлябать? Я так жалела потом! Особенно когда узнала, что женился он через 13 лет только. И что за девушка, встретилась на пути. Как можно было верить? Надо было его найти, ведь такой длинный путь проделали, эх…

Мы остановились в гостинице, купили билеты обратно, а я вспомнила, как Дима рассказывал про янтарь и чаек, что с руки брали хлеб.

– А где тут берег моря? – спросили прохожих и поехали туда.

Мы сидели с бабушкой на берегу, прямо на песке Димкиного детства, а волны несли к нашим ногам янтарь. Все, как Дима рассказывал. Набрали янтарь, целую сумочку. А потом достали бутерброды, перекусить, я поднимала руки с хлебом, а настоящие чайки, брали с рук моих хлебушек и улетали. Все, как рассказывал Дима.

А утром мы уехали. А вдруг, когда собирала янтарь и кормила чаек, то Дима рядом был и думал обо мне. Даже сейчас не по себе. Поездка стала нашей тайной, никто и не узнал, все готовились к свадьбе.

Уже на следующий день мы с будущим мужем расписались в загсе. Так мама настояла. А свадьба на следующий день прошла.

Глава 9

После свадьбы прошло несколько месяцев.

– Танюша, ты стала не радостная, работа не радует? – обедали мы с мужем.

Он бывший повар, готовит сам, и быстро так, а я на подхвате.

– Нет, не радует, а если я не буду на заводе работать?

– Будешь, Танюша, будешь. А может, это не работа, а Хрен в сандалиях, виноват? Может, ты к этому Хрену, в сандалиях, бегаешь, а?

– Какой еще, хрен в сандалиях? – я замолчала, что такое, что со мной…

– Стой! – схватила я его за рукав

– Ты чего?

– Где ты видел, Хрена в сандалиях?

– Я его не видел, это мамка твоя говорила, что какой – то хрен, ошивался возле твоего дома, к тебе приходил

– А когда это было?

– До свадьбы еще. А, мамка твоя с отчимом, с лестницы его спустили.

Я оделась и выбежала из квартиры. Я бежала к матери. Никто в нашем городе, в сандалиях не ходил, таких, что бы бросились в глаза. Я знаю – это он! Димка стеснялся своего роста и любил, чтобы пальцы торчали. Мы покупали те самые сандалии, это он.

– Мама, мамочка. Расскажи, кто меня искал до свадьбы, приходил сюда?

– Никто не приходил

– А в сандалиях?

– Это давно, до свадьбы вашей. Ходил один вокруг дома, белобрысый. Я, говорит, с ней в Питере учился.

– А ты что ответила?

– Послала его. Зачем он тебе, голодранец то, худой? На улице холод, а он в сандалиях, длинный такой с рюкзаком.

– Мам, эти сандалии стоят, как твои пять сапог. Он издалека ехал, откуда он знал, что тут одеть?

– Нечего тут ошиваться, вышла замуж, значит живи с Витей!

– А я любила его. Любила, понимаешь? – голос мой сорвался, я заплакала.

– Подумаешь, любила она! Вечно тебе нравится черти что. На кого он похож то? Худой, ноги голяком, ни работает, небось нигде!

Мать кричала громче, и началась истерика, полетели тарелки, опять досталось шторе тюлевой.

– Любила она! Ишь ты. Работать не хотят. Я так и знала, как отец, будешь! – мать орала, а я ушла.