А тут ерзаешь в своем уголке за шкафом, тупишь, вяло надеясь создать нечто великое. Злишься на жену, которая просит помочь в каких-нибудь домашних делах, на требующих внимания детей. На работу идешь как на пытку и там страдаешь от того, что время идет, а ты не делаешь ничего серьезного…
Стоит полистать дневники, письма писателей да вообще так называемых творческих, и почти у каждого красной нитью проходит: «Моя жизнь тратится на пустяки, а я ведь предназначен для грандиозного». У художников даже бриться и мыться не принято: не хотят тратить драгоценные минуты…
И вот я петлял по залам и этажам торгового центра в Москве-Сити, озирался, гадал, кто следит за мной, ожидал, что вот-вот меня схватят, впихнут в туалет или какую-нибудь подсобку, и плакал в душе, горько раскаивался, что клюнул на злополучное письмо, приехал, связался… А мог бы сейчас сидеть за письменным столом и писать, писать вдохновенно. Казалось, так вдохновенно, как сейчас в воспаленном своем воображении, я не писал…
Оказался перед входом в метро, достал проездную карточку и приложил к кружку на турникете. Дверцы распахнулись, я пошагал к эскалатору. Зло буркнул:
– Еще и две поездки потратил на ерунду. На бред собачий.
Оглянулся: за мной никто не следовал.
Поехал не домой, а на работу – в редакцию литературного еженедельника.
Сегодня был творческий день. То есть можно было не появляться, а читать или писать рецензии и статьи дома, посещать библиотеки, архивы… Коллектив этим дружно пользовался, устроив себе дополнительный выходной.
В редакции пусто. Только охранник в будке на входе.
Я открыл кабинет ответсекретаря, который по совместительству продавал наши газеты. Подошел к его столу, выдвинул верхний ящик. Там, знал, в коробочке лежали деньги от торговли. Невеликие, но все-таки. На них покупали чай, кофе, сахар…
Поворошил купюры пальцем. Сотки, полтинники. Примерно рублей семьсот в общей сложности… М-да…
Взял три сотни. Хоть что-то. На крайний случай.
Устроился в своем кабинете, достал из заначки последнюю тысячу, включил компьютер. Экран старого лучевого монитора защипал глаза… Скоро совсем зрение с ним потеряю… А зачем я его включил? Машинально: сел за стол – значит, надо включить компьютер…
И тут вспомнил о знакомом владельце одного популярного интернет-издания. Он предлагал мне писать колонки. «Что-нибудь актуальное, но не о политике и не о литературе. Гонорар – пятера».
Нашел в мобильнике его номер, коротко рассказал о сегодняшней встрече.
– По-моему, интересно, – добавил, – неплохая статейка должна получиться.
– А по-моему, нет, – отозвался владелец. – Мало ли прожектеров всяких. С ума сходят.
– Ну, он крутой бизнесмен. В списке «Форбс»…
– А такого опасно трогать. Подаст в суд, и что делать будем? Или внесудебно… Ты же хочешь постебаться, как я понимаю.
– Ну да вообще-то…
– Давай не будем рисковать. Ты меня понимаешь, надеюсь… А так – для тебя двери в моем портале всегда открыты.
– Спасибо…
И я стал писать рассказ. Может, в этом формате прокатит. Не пропадать же материалу.
Поехать Петрова буквально заставили. Жена, дети, Бурковские.
– У нас вон в Коломенском такие реконструкции постоянно, – говорил он, – зачем тащиться черт знает куда?
– Почему ж черт знает куда, – отвечал с какой-то насмешливой улыбкой Влад Бурковский, давний приятель Петрова, – Рязанская область, Рыбновский район, часа три ехать, не больше.
– Рыбновский район… тарабарщина…
– Всё, собираемся! – потеряла терпение жена Петрова Людмила. – Скисли в этой Москве уже. Хоть глянем, что там за МКАДом.
Петров сдавался постепенно:
– Я рулить не буду.
– На моей поедем все вместе, – обрадовался Влад; у него для загорода была восьмиместная «тойота»…
Всю пятницу Петровы собирались, нервно и сумбурно, как люди, отвыкшие от дальних поездок. Сын Никита то и дело спускался в «Дикси» – за водой, за чипсами, за влажными салфетками.
– Мам, купальник брать? – спрашивала из своей комнаты дочка.
– Какой купальник… – ворчал Петров. – Где там купаться…
Он не принимал участие в суете, сидел за компьютером, читал о том месте, куда завтра утром им предстояло отправиться, о событии, оказавшемся поводом для поездки… «Многие ордынцы утонули в реке Воже», – как раз попалось на глаза. Петров хмыкнул:
– А в Воже и покупаемся как раз.
Набрал в Интернете «река Вожа», и компьютер высыпал полный экран фотографий с каким-то ручейком.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу