Ада Ключевская - Знаки препинания

Лера нехотя уронила свою пластмассовую доску на асфальт и накрыла ногой. Толчок, движение, толчок… Асфальт сменился плиткой, и она чувствовала, как каждый стык отдается во всем теле.

– Настоящий? – услышала она позади мальчишеский голос, но не оглянулась, полагая, что вопрос адресован не ей.

– Пенни у тебя настоящий? – мальчишка обогнал ее, и Лера увидела огромный рожок мороженого у него в руке. В другой он держал набитый покупками пакет. Ростом мальчик был с Леру, худощавый, загорелый, в бриджах и без футболки, с выгоревшими на солнце волосами. – Это же пенни, да?

– Ага, – запоздало ответила Лера. – Конечно, настоящий.

– У меня тоже есть, желтый с фиолетовыми колесами. Только там подшипники надо менять, убил их в хлам!

Мальчик разговаривал очень громко, так, что все прохожие на них оборачивались.

– А ты откуда? Я почти всех с этого района знаю, тем более, кто на чем ездит, тебя только не видел.

Лера сомневалась, что кто-то может знать всех, но позавидовала его простоте и самомнению.

– Я только что переехала, то есть буквально только что. Вон туда, – она махнула рукой назад, в направлении начала сквера.

– А, в пьяные дома, что ль? – протянул мальчик.

– Почему пьяные?

– Потому что выглядят так. Из-за балконов.

Лера не поняла, о чем он говорит.

– Балконы у нас нормальные, – осторожно заметила она.

Мальчик принялся гадать дальше, сыпля местными названиями, которых ни на одной карте не найти. В конце концов, они познакомились, и выяснилось, что его зовут Женя (Лера сочла это добрым предзнаменованием, единственным за целый день: провожала ее Женя, а на новом месте встречает тоже Женя, пусть и совсем другой), он перешел в седьмой класс той же школы, в которую Леру планировала записать мама.

– Я и из восьмых всех знаю, – похвастался Женя. – Вон, теперь и тебя.

Получилось так, что Лера проводила мальчишку до дома, где они обменялись телефонами и разошлись.

Лера к себе не спешила, знала, что папиных друзей так просто не выдворить, сейчас они наверняка поют песни и вспоминают былые деньки.

Новый район ей не понравился. Слишком тихий, слишком захолустный, вот уж действительно спальный .

Вечер прошел во мраке и тоске. Мрак настал, когда что-то замкнуло в люстре родительской комнаты. Лампочка взорвалась и засыпала осколками свежезаправленную двухспальную кровать. Вышибло пробки. Тут родители поняли, что им забыли передать ключ от подъездного щитка. Папа пошел к соседям, но там долго никто не открывал.

Остаток вечера тьму разбивали слепящие лучи фонарей. Телефоны у всех разрядились, без света делать было нечего. Папа лег и уснул, маме не спалось. Лера допоздна сидела в своей новой комнате, такой маленькой и такой чужой, среди груд неразобранных коробок и сумок и при свете фонарика сочиняла стихотворение – даже поэму! – о прошедшем дне. Она вообще-то не считала себя поэтессой, но раз в несколько месяцев, редко чаще, под влиянием сильных чувств обязательно что-то сочиняла. То было необходимым условием, чтобы очиститься, освободиться. Стихи получались обычно длинные, кривые, косые, но значили для Леры очень много, потому что были правдой .

Поэма выходила тревожная и сбивчатая, впечатления накладывались одно на другое, всплывали незамеченные раньше болезненные детали. В итоговой версии Лера представала маленькой и одинокой, напуганной огромным враждебным миром. До этого она и не осознавала, что чувствует именно так.

Лера разгладила бумагу, в очередной раз скользнула взглядом по строчкам – получилось неплохо, жаль такое никому не покажешь, слишком уж личное. Спать она улеглась довольная своими поэтическими трудами. Луч фонарика с тумбочки упирался в пустой книжный шкаф. За пределами луча подозрительно мельтешила темнота, под матрасом сновали невидимые муравьи, но Лера слишком устала, чтобы бояться.

2

Глава 2

. К

омпания

Женя позвонил в обед и позвал гулять. Лера уж и позабыть успела о вчерашнем знакомстве, но преисполнилась энтузиазма – всего день на новом месте, а уже есть с кем пообщаться. Пусть Женя и младше, но он же тут всех знает…

Мама выпустила ненадолго – многое еще предстояло разобрать.

В условленном месте, у одного из «пьяных» домов (Лера, наконец, поняла, что имел в виду Женя – балконы там попарно соединялись под тупым углом, будто углубленные в дом, а расходясь, заострялись к краям) ее ждала целая толпа. Сразу Лера не поняла, что ждут ее и чуть было не прошла мимо, а поняв, когда радостный Женя выступил вперед, подавила желание развернуться и убежать. На тротуаре между парковкой и широким участком земли, которая проглядывала сквозь высохший и выкошенный до основания газон, стояли три девочки и три мальчика, не считая Жени. Они шутили, разговаривали и валяли дурака.