Павел Богучаров - Иосиф

– Когда я жил в Тульской области, был у меня кобель Трезор! Таких кобелей уже нету! О-о, не-а! Умный, гад! Только не говорил!

– А какой же породы был твой Трезор? – вкрадчиво спросил аккумуляторщик Леонид.

– Породы?! – дядя Саня задумался на одну секунду. – Да обыкновенный кобель и обыкновенной породы! И не гончая, и не борзая! Я же в собаках разбираюсь! А Трезор был обыкновенный. Правда, такой костистый! – дядя Саня показал, каких размеров был Трезор.

– Да это прям телёнок, – ехидно засомневался аккумуляторщик.

– Теленок! – воскликнул дядя Саня! – Вот я тебе и хочу рассказать, как с ним мы на кабанов ходили!.. Мы! – Рассказчик таинственно усмехнулся, неспешно достал сигареты, неспешно прикурил. И все курящие вокруг дяди Сани тоже задымили. – Выходили мы с ним рано утром, – дядя Саня посмотрел на часы, – в три сорок пять! Но вот так мы с ним выходили – ровно в три сорок пять! Так заведено у нас с ним было!

– С Трезором?

– С Трезором!

– А он, чего же, в хате с тобой жил? – опять тот же вкрадчиво-ехидный голос.

– В чулане! – резал дядя Саня. – В чулане он жил и на волчьей шкуре спал!

Так вот! Я открывал ворота нараспашку, – рассказчик посмотрел всем в глаза, а дольше всех – аккумуляторщику, наверное, чтобы тот не лез с глупыми вопросами. А смотрел дядя Саня так, будто хотел сказать: «Вы, даже, не представляете, как это открыть дверь нараспашку!» – Открывал я ворота нараспашку и говорил: «Трезор! Фас!» – и Трезор мой тут же уходил в лес, а я… – Дядя Саня выдержал мучительную паузу. – Правильно ты думаешь! – Рассказчик ткнул пальцем в аккумуляторщика, – в чулан. В чулан! Повторяю! Садился на эту самую волчью шкуру и закуривал. А ружьё-то – вот оно, рядом! Курки взведенные! Жакан! Всё! Как положено!.. Курил я тогда… самосад. Сам его выращивал, намешивал туда дойничку – изумительный был душистый самосад!

– О! Я тоже отцу так делал! – обрадовался я.

Дядя Саня поднял в мою сторону руку, мол, тебе слова не давали.

– Я искуривал пару, ну, от силы… – рассказчик опять посмотрел на часы: – …три цигарки! И тут, брат, не шути! Дикий кабан – зверь страшный! Веперь! Я брал ружьё и тихо-тихо спускался с крыльца. – Дядя Саня тихо-тихо показал, как он спускался с крыльца и замер. И мы все замерли и перестали дышать. Кто-то даже поперхнулся дымом.

– Ха! – неожиданно громко выдохнул дядя Саня так, что все вздрогнули, кроме аккумуляторщика. Оказывается, аккумуляторщик Лёня уже слышал эту историю про Трезора…

– Ха! – выпалил дядя Саня. – Мой Трезор не любил задерживаться, он приходил как по часам! С левой стороны шел вепрь, а с правой – мой Трезор! В зубах Трезор держал клык этого самого дикого веперя и вел его за клык! И где он находил таких здоровых кабанов?! Я теряюсь в догадках! Шли бок в бок! Ха! А хвостиком его Трезор ещё и подгонял!.. И прямо в ворота и ко мне во двор!.. Мы встречались с ним глазами – вот так! – дядя Саня стремительно рисовал прямые линии. – Глаз в глаз! Я давал головой ему знак, мол, сигай, Трезор! И Трезор мой сигал в сторону метра на два… и становился, как вкопанный… Мол, Саня, я свое дело сделал, теперь ты лупи!..

Боюсь, моя мысль свернула куда-то в сторону. Буду краток. Итак, накануне голосования дяде Сане приснился сон: столы, столы, а за ними сидят два человека – генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев и наш бригадир Семен. Дядя Саня решил, что это вещий сон, что Сеню нашего надо срочно выбирать в депутаты и что Сеня может стать у Горбачева секретарём. Не генеральным, а просто секретарём. Снился ли сон на самом деле дяде Сане, никому, сами понимаете, неизвестно. Тогда же кто-то заметил, что столы снятся к покойникам, и как бы наш Семён, но ещё хуже – сам генеральный, а ещё страшнее – оба, в один день, как бы ни того… ага… «лапки не отбросили».

В общем, выражаясь словесным багажом Михаила Сергеевича, – «плюрализма» в нашем сельхозучастке пёрла, как опара из квашни!..

Один из немногих, тоже тракторист, – Михаил Иваныч Камешков, противостоял ТАКОМУ легкомысленному действию своих сотоварищей:

– Да что же вы делаете, ребята?! Вы кого хотите во власть подсунуть? – Михаил Иванович был передовиком, а ещё и коммунистом. И для него высшее начальство в лице Горбачева было недосягаемым.

Но помню, как он страшно возмущался по другому поводу. После популярной в то время передачи «Взгляд», где режиссёр Марк Захаров публично сжег свой партийный билет, Михаил Иваныч пришел в котельную крайне возбужденный и стал мне выговаривать, будто ближайшему родственнику этого самого Захарова: