Алексей Кормушкин: Патриот Планеты Земля

В связи с небывалым нашествием таких важных персон, в Рио-де-Жанейро, который славится своей отменной, высококачественной преступностью, были приняты экстраординарные меры безопасности.

Казалось, что на время Игр сюда согнали всех бразильских полицейских вместе взятых, настолько было много здесь так называемых служителей правопорядка.

Уже за пару дней до начала Олимпиады в небе Рио-де-Жанейро постоянно кружили военные вертолёты, а уж в день церемонии открытия их было столько, что, казалось, будто человечество находится на грани очередной мировой войны с самим собой. «Но вряд ли это поможет отразить инопланетную атаку» – подумал я, глядя на военно-полицейское многообразие на улицах и в небесах Рио-де-Жанейро.

Как и планировалось, долгожданная трёхчасовая церемония открытия Олимпийских игр в Рио-де-Жанейро началась около семи часов вечера. Зрители до отказа заполнили все сидячие, стоячие, лежачие и «висячие» места олимпийского стадиона. По самым скромным подсчётам, их было не менее 50 тыс. человек.

Началось это шоу со стилизации искромётного бразильского карнавала, в котором участвовали сотни танцовщиц и танцоров со всего мира. Далее запели поп-звёзды мирового масштаба, но, честно говоря, я не особо следил за тем, что происходит на арене олимпийского стадиона, поскольку находился на площадке для особых гостей, готовясь к параду стран-участниц бразильской олимпиады.

Благодаря средствам массовой информации и дезинформации, я, видимо, приобрёл некоторую известность в спортивном мире. За час, что я провёл, ожидая выхода на олимпийский стадион, ко мне подходили спортсмены из делегаций самых разных стран мира, чтобы поприветствовать меня, и поддержать за то, что я решился на подобный шаг, да ещё в таком немалом для спорта возрасте. Но представители российской сборной меня вежливо игнорировали, или просто не понимали, кто я такой, и что тут делаю.

Наконец, настало время выхода на арену участников Олимпиады. Это были десятки тысяч атлетов из более чем двухсот стран мира. Первой, по традиции, вышла сборная Греции, в которой были представлены далёкие потомки тех, кто когда-то стоял у истоков олимпийского движения.

Вряд ли древние греки могли предположить, что через множество столетий их начинание превратится в столь успешное финансовое предприятие, в такой огромный, хорошо отлаженный бизнес, приносящий миллиардные доходы. Ну, и конечно, они не могли себе представить, что политики превратят Олимпиаду в битву стран, сделав из торжества человеческого духа маленькую спортивную войну.

Вслед за греками по алфавиту последовали многочисленные олимпийские сборные других стран во главе со своими знаменосцами. Несмотря на вечернее время, в Рио было очень жарко (+28 градусов), поэтому экипировка спортсменов большинства стран представляла собой не привычные костюмы, а майку, шорты и кроссовки.

К такому дресс-коду я уже давно привык за время проживания в Юго-Восточной Азии, и на олимпийскую церемонию я тоже вышел в майке, шортах и кроссовках в моих фирменных цветах (тёмно-синий и белый). И зачем нужны все эти дорогие костюмы, рубашки, брюки, ботинки и прочее барахло?

В тропиках нет культа одежды, поскольку, по сути дела, она здесь и не нужна (все тёплые, зимние вещи тут точно не актуальны). Именно в таких климатических условиях понимаешь, что самая лучшая одежда – это хорошая, правильная фигура, на которой всё, что угодно, будет смотреться великолепно.

Наконец, настало время моего появления на олимпийском стадионе перед командой независимых спортсменов. Представляю, что сейчас будут говорить комментаторы всего мира о моей персоне. Впрочем, меня это не особо волновало.

Когда я появился на стадионе вслед за сборной Ирландии, диктор объявил: Independent Olympic Athlet – Аborigens! (Независимый Олимпийский Спортсмен – Аборигенс), после чего неожиданно громко заиграло вступление из моего гимна «Потому что мы – приматы», которое вскоре сменилось ритмичной босса-новой.

Видимо, организаторы церемонии решили преподнести мне небольшой музыкальный сюрприз, и как-то меня выделить, как первого атлета, выступавшего на Олимпиаде под собственным гимном и с собственным флагом.

Удивительно, но на этом многотысячном стадионе оказалось немало людей, которые меня знали и приветствовали, хотя, возможно, это просто была вежливость, и, таким образом, они встречали всех спортсменов.