Евгений Тимошенко: Фантомы Черноморской кинофабрики

– И когда вы ждете от меня ответа? – спросил Шилов, нарушая молчание.

– Завтра, самое позднее, послезавтра, – ответил ему Гаркунов, отводя взгляд от меню.

– От чего такая спешка? – удивился Сергей. – Вы хотите использовать меня в качестве свидетеля на судебных процессах? – задал он прямой вопрос.

Андрей такого поворота не ожидал и не сразу нашелся с ответом.

– Я не буду свидетелем нигде. На это можете не рассчитывать, – отрезал Шилов, заметив замешательство Гаркунова. – Что же касается моего ответа, то вы его получите только после выполнения определенных условий.

– И каких же? – вяло спросил Андрей.

– А вот это я смогу вам сказать послезавтра.

Официантка принесла заказ, но Сергей попрощался, сославшись на неотложное дело, и ушел.

– Что ты надумал? – спросила жена, протирая полотенцем посуду. – Вернешься?

– Думаю, что в одну реку нельзя войти дважды, – ответил Шилов, потягивая утренний кофе, сидя за столом на кухне.

– Надеюсь, ты помнишь, что нам пришлось пережить? – продолжила она, – я бы не хотела вновь к этому возвращаться. Да и врагов у тебя там меньше не стало.

– Знаю, – сказал Сергей.

Жена подошла к нему и положила руки ему на плечи.

– Все же будь осторожен. Я понимаю, ты хочешь всем доказать то, что с тобой необходимо считаться. Помни только одно, – у тебя все-таки семья. Мы тебя любим. Не делай больше ошибок. Очень тебя прошу.

Шилов повернулся к ней лицом сидя на табурете и обнял ее за талию. Подняв голову и глядя ей в глаза снизу вверх, произнес:

– Могу сказать только то, что сделаю все для того, чтобы ты не переживала. Все будет хорошо.

Наутро Сергей позвонил Гаркунову.

– Что так рано, – его охрипший голос выдал то, что он спал и не ожидал столь раннего звонка.

– Надо увидеться, – вместо приветствия сказал Шилов, – Есть что обсудить. Сегодня в том же кафе в двенадцать.

– Я буду непременно, – ответил ему Андрей.

День выдался облачным и морозным, но выезжая на встречу с Андреем, Сергей оделся довольно легко. Сидя в машине в ожидании того, что двигатель прогреется, подумал о том, что неплохо было бы в этом году подрезать яблоню и сливу. Уж больно разрослись.

Обороты двигателя упали, он выехал из гаража.

Подъехал к кафе точно к двенадцати. Гаркунов был уже там и поднялся ему на встречу.

« – Интересная позиция, – подумал Сергей, – встал мне навстречу. Значит дело и впрямь серьезное».

Протянув ему руку, присел к столу напротив Андрея.

– Я уже заказал кофе, а то в раз никто из нас его и не попробовал, – сказал Гаркунов, улыбаясь.

– Не буду извиняться. Просто не ожидал такого предложения. Можно сказать, что вы застали меня врасплох, – ответил Шилов.

Официантка принесла кофе. Помешивая ложечкой кофе, Андрей спросил его:

– Вы уже сформулировали свои условия?

– Условий нет, – ответил ему Сергей, – я не поеду.

– Да, – разочарованно протянул Гаркунов. – Значит, не поедете? Этого мы не предусмотрели, а там и жилье для вас уже готово.

– Значит, вы были уверены в том, что я соглашусь? – Шилов удивленно поднял брови.

– Мне деньги платят за хорошо проделанную работу, – горько усмехнулся Гаркунов.

– Что ж, мне жаль вас разочаровывать, – ответил ему Сергей, – но будет так, как будет. Я не еду.

Шилов встал и, попрощавшись с Гаркуновым вежливым кивком головы, вышел из кафе.

« – Снова кофе не выпил, – улыбнулся Сергей про себя, – а и ладно».

– Татьяна, – воскликнул Вознюхин, вваливаясь в кабинет директора Черноморской кинофабрики, – у меня есть к тебе отдельный разговор.

– Витя, – Татьяна Васильевна Неворская оторвалась от бумаг на столе и посмотрела поверх очков на начальника цеха съемок, – ты меня уже задолбал. Что тебе еще?

– Знаешь, по-моему, момент уже назрел, – ответил Виктор Демянович, усаживаясь напротив и не обращая внимания на откровенно грубый тон директрисы.

– Какой еще момент? – переспросила Неворская, снимая очки. Женская интуиция, которая ее иногда подводила в самый неподходящий момент, на этот раз подсказывала ей, что разговор с Вознюхиным окажется не просто отдельным, но очень даже не простым.

– А тот, про который писал еще наш вождь, царство ему небесное – Виктор Демьянович поднял глаза в потолок. – Это когда верхи не могут, а низы не хотят.