– Прощай…
Я отвернулся и быстро пошагал к дому Лены. Сердце колотилось, но я чувствовал, что сделал всё правильно. Один раз я всё-таки оглянулся: Женя еще сидела перед подъездом, засунув руки в карманы. Что ж… Кажется, я всё-таки сумел задеть ее. И поделом! Нефиг давать ложные надежды хорошим парням…
Люблю уходить красиво!
* * *
С Леной мы потом всё обсудили. Оказалось, что она немного беспокоилась, не нахлынут ли на меня старые чувства, но я ее успокоил, сказав, что кроме нее, мне сейчас больше никто не нужен. Обнялись, поцеловались – в общем, как полагается…
А вечером, у бабушки, мне впервые удалось хоть немного зайти дальше, чем просто поцелуи. После произошедшего днем определенное возбуждение захватило нас обоих, и мы, выражаясь старомодными словами из 90-х, занялись легким петтингом. Учитывая, что дверь была приоткрыта, а в соседней комнате смотрела телевизор бабушка, многого добиться, конечно же, не удалось. Повалялись рядом, потерлись, чуток погладили друг друга в разных местах и… Всё! Было очень трудно оторваться от нее, а потом спокойно выйти из комнаты, сделав вид, что дыхание ровное, а по телевизору… ух ты! – идет что-то очень интересное!
В итоге вечер кое-как свернул к нашему обычному времяпрепровождению. И всё бы ничего, только вот эти постоянные возбуждения и спады моей мужской натуры (уже третий день!), без финальной разрядки, в итоге выдали неприятный результат: появились неприятные ощущения в мошонке… Короче, яйца стали болеть. Но я терпел – что еще оставалось делать?
* * *
На следующий день было запланировано знакомство с родителями Лены. Вначале я познакомился с ее отцом. Звали его Владимир Павлович. Я припер ему из Питера нашей фирменной «Ливизовской» водки, за что он меня поблагодарил и поставил бутылку в бар. Как оказалось позже, он практически не употреблял спиртного. Хорошо хоть оценил сам факт дарения! Мужчина он был довольно вежливый, интеллигентный и приятный в общении. Правда, впоследствии выяснилось, что он был довольно занудным и чересчур упертым в своих радикальных политических взглядах (в степени куда большей, нежели обычные рассуждения за столом о ситуации в стране). Но по большому счету для меня это не было проблемой. Пусть говорит что хочет – я киваю и поддакиваю, а сам мысленно благодарю его только за одно: за классную дочь.
Мама, Варвара Васильевна, была очень тихой и застенчивой женщиной. Она даже несколько терялась при разговорах со мной, становясь немного рассеянной. Но было видно, что у нее добрая душа, и к тому же она хорошо готовила – это факт!
И вот ситуация… Пока женщины что-то колдовали на кухне, отец увлек меня в комнату и, разумеется, задал несколько стандартных вопросов: кто я, чем занимаюсь, и т. д. Затем он – видимо, убедившись, что я приличный и воспитанный молодой человек, – спокойно стал мне рассказывать что-то о своей работе, о какой-то технике, потом неожиданным образом перешел на разговор о самолетах… А я не мог адекватно воспринимать то, что он мне говорил! Потому что с утра мы с Леной успели еще немного пообжиматься, и моя проблема с болящими тестикулами снова напомнила о себе, да еще как! Прогресс был налицо – теперь мне уже было не до улыбок: лицо было серьезным и сосредоточенным, поскольку я не мог сконцентрироваться ни на чём, кроме собственной боли. А Владимир Павлович, разумеется, был доволен, что его так внимательно слушают, и всё никак не мог отпустить меня, чтобы позволить хотя бы отползти в какой-нибудь угол и закатить глаза…
Я не помню, как прошли тогдашние посиделки. Вроде всё было хорошо и родители моей девушки остались довольны увиденным, то есть мной. Мне было всё равно – я дожидался вечера…
Я знал, чтó надо было делать. Раньше мне было неловко – при бабушке, спавшей в соседней комнате, – но от боли надо было как-то избавляться. Поэтому, толком не успев пожелать спокойной ночи и довольно рано уйдя в свою комнату спать, я лег на диван и как следует подрочил. От души!
…Это было просто грандиозное облегчение! Боль ушла, а я с блаженной улыбкой заснул. Завтра был мой последний день в Чебоксарах.
* * *
Весь следующий день мы с Леной гуляли, крепко держась за руки и смотря друг на друга влюбленными глазами. Несмотря на свои двадцать два года, я чувствовал себя лет на десять моложе – реально, как шестиклассник, которому девочка впервые позволила донести ее портфель до дома и чмокнула в щечку на прощание! Ощущения были грандиозными! С одной стороны, было грустно оттого, что я уезжаю, но с другой – душа пела, ибо внутри нее зародилось нечто такое светлое, пусть пока и малое, но обещавшее перерасти в большее! Поездка явно прошла не зря!
Читать дальше