Евгений Федоров: От трёх до тридцати

Детдом расположился в уцелевшем трёхэтажном доме среди пятиэтажных «разбиток» – жертв войны – на охраняемой территории бывшего НИИ угольной промышленности. Эти остовы взорванных корпусов института, да пятиэтажный шахтный копёр посреди – это же самое ТО для игр в войнушку, и пацаны бесстрашно и сноровисто шныряли по руинам до самой темноты. Загнать их в «группы» мог только голод и колокольчик, призывающий на скудный ужин. Скудный: ведь ещё шла война и существовала карточная система. Перловка, мамалыга (каша из кукурузной муки), пшено и манка – на воде, а через раз – заправленные американской сгущёнкой (по ложке на рот!) или по стакану молока из американского сухого порошка.

Да что там говорить: есть ( шамать ) хотелось постоянно!

Дядя Сёма был единственный мужчина в детдоме, все остальные сотрудницы – женщины, и было их, кроме воспитательниц, всего-то: трое на кухне, завхоз, да прачка с кастеляншей. А все хозработы выполняли воспитанники, невзирая на возраст. Дядя Сёма (прозвище – Сёмый , что по-украински – «Седьмой»), прозванный так за то, что выполнял семь обязанностей: истопник, сторож, сапожник (класс!), кучер-экспедитор, электрик, дворник-садовник и – самое главное – аккордеонист! Гармонист, по-нашему.

Два трофея возил в обозе полковой разведчик Семён Иосифович – аккордеон и хромовые офицерские трофейные сапоги. Однако, сапожки пришлись не ко двору: Семёну ампутировали одну ногу…

Однажды, когда его разведгруппа уже выходила из немецкого тыла с богатой добычей – они перехватили на дороге штабную машину с ценными документами, – прорваться через немецкую передовую и нырнуть в ледяную воду реки удалось только Семёну. Его товарищи погибли в перестрелке. Дело было ночью. Немцы постреляли в реку и затихли: в такой воде, где плавали льдины, спастись было невозможно. На той стороне реки были наши. И произошло чудо: на свой берег полуживой Семён всё-таки выполз. И попал прямо на наше боевое охранение. Поскольку говорить он не мог: свело застывшие скулы, а разведчики документов при себе не имели, Семёна, как немецкого диверсанта, заперли в каком-то холодном подвале. И там утром он обнаружил, что отморозил обе ноги. Два дня его допрашивал СМЕРШ, два дня он талдычил им, где он закопал на той стороне важные штабные документы и кто он такой есть. Но до проверки медпомощи ему не оказывали, и ноги почернели…

Когда пришло запоздалое подтверждение из родной части, откуда уже отправили домой похоронку, в медсанбате развели руками: поздно! Ноги будем удалять. Правда, военврач пожалел разведчика и одну ногу ему чудом спас…

Через неделю наши форсировали ту самую реку. Семёна на носилках притащили на указанное им по карте место, где он и нашёл огромный портфель с оперативными немецкими документами такой важности, что ему пообещали Героя. Но в результате дали только жалкую пенсию и инвалидность…

Дора Борисовна, директор детдома, нашла Семёна в макеевском военном госпитале, где он лежал на излечении. Одну ногу ампутировали до колена, а на второй удалили все пальцы. Дора привезла в очередной госпиталь своих пацанов с самодеятельным концертом. В аккомпанементе у артистов Доры была одна балалайка и девчоночий хор на мелодии «Светит месяц» и «Два притопа, три прихлопа». Но в столовую, где проходил «концерт», прихромал на костылях красивый, черноволосый дядька с трофейным аккордеоном на плече. Он быстро схватывал от девчонок мелодию, и… по коже бегали мурашки от его аккордов!

После концерта Дора подошла к Семёну Иосифовичу, поблагодарила за участие и, ненароком, поинтересовалась, куда он отбудет после выписки? Семён Иосифович изменился в лице, молча долго смотрел в пол, а потом сказал:

– А не знаю, куда мне ехать. Жена от калеки отказалась. Прислала письмо, чтоб не объявлялся, ведь она по «похоронке» выхлопотала пособие на детей. И у неё уже есть « человек »…

Они помолчали. Дора знала, что такие случаи, к сожалению, были не единичны. Одни жёны были рады хоть безрукому, хоть безногому, абы живой вернулся домой. Но были и такие, которые напрямки заявляли в госпиталь: «Мне калека не нужен, мне надо устраивать свою жизнь, забирать не буду, отправляйте его в дом инвалидов». Поэтому Дора решительно заявила:

– Вам никуда ехать не нужно. Я предоставлю вам крышу, питание и работу по вашей возможности. Ну, скажем, сапожник, сторож, электрик, дворник, истопник, извозчик… Вот кем из перечисленных вы сможете работать у нас в детдоме, на том и слава Богу, мы будем вам рады!