Кирилл Шатилов: Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег

– Я тоже так думал. – Мунго повёл носом, увидел источник приятного запаха, и одна бровь его изумленно поднялась. – Но уж больно этот «Разбрат» показался мне похожим на «разбирать» в смысле – «понимать». Выходит, это не его имя.

– Умный лекарь, – протянул Гийс, стараясь не смотреть на хитро прищурившегося Тивана, которого эта словесная перепалка с новым неожиданным союзником приятно позабавила.

– Глупцов и без меня хватает.

Гийс хотел было что-то возразить, но сдержался.

Тем временем Мунго уже расположился в ногах пленников, раскладывая на полу разные тряпочки, бутылочки, и горшочки, никак не сочетавшиеся с его серьезным видом и могучей фигурой.

– Воды и огня, – распорядился он, не оглядываясь.

Тот фултум, что привёл его и до сих пор нерешительно стоял в дверном проёме, кивнул и исчез. Другой фултум, сняв со стены один из коптящих факелов, застыл в ожидании дальнейших распоряжений.

– Он будет говорить? – поинтересовался Гийс, приближаясь и рассматривая острые ножи с короткими лезвиями, лопатки и всякие железные трубочки, которые Мунго извлекал из своей вместительной сумки и клал на чистое полотенце рядом с притирками.

– Если будет жить.

– Ну, ты ведь здесь именно за этим, не так ли?

– Похоже, кто-то меня опередил, – не остался в долгу лекарь. – Сейчас не помешало бы старое доброе чудо. Парень, скорее всего, загнётся. Хотите, чтобы он выкарабкался, снимите его со стены и оставьте в покое хотя бы на время…

– … которого у нас нет, – отрезал Гийс. – Делай, что умеешь, а там посмотрим.

– С таким же успехом я могу выбросить все свои инструменты в помойку: лишняя трата лекарств. – Заметив во всей позе собеседника нешуточную угрозу, спокойно добавил: – Если есть желание поспорить, можем спуститься к Скелли.

Поймал, так поймал, подумал Тиван. Один тайно оказал главному писарю замка какую-то важную услугу, зато другой явно спас ему жизнь, когда все уж решили, что беднягу отравили насмерть. Не на того напал, выскочка!

Гийс раздражённо сделал знак сверам, и те стали с видимой неохотой, но быстро, снимать раненого со щита. Мунго терпеливо ждал. Второй пленник заметно ожил и теперь наблюдал за происходящим уже не с такой отрешенностью.

– На спину, на спину кладите, – не сдержался Мунго, завидев, что сверы собираются по привычке прислонить несчастного к стене сидя, как их учили оказывать первую помощь в походах. – Где вода? Я велел принести воду! Что ты держишь этот факел? Мне нужен не факел, а очаг, чтобы воду вскипятить. Живо!

Все забегали и засуетились.

Один Тиван продолжал восседать на стуле, ехидно поглядывая на Гийса, который, вмиг утеряв бразды правления, только ходил взад-вперед по комнате, словно не замечая ничего, кроме своих собственных мыслей.

Акир приволок откуда-то жаровню и теперь поспешно разводил под ней костер.

– Мы тут случаем не угорим? – бросил Гийс, когда по комнате поползли первые облака дыма.

– Не угорим. – Акир кивнул на факелы. – Тут хорошая вытяжка. Хотя это место и не предназначено для очагов.

– Вот и я о том же…

Воду уже принесли, и теперь Мунго разливал её по своим заветным горшочкам, ни на кого не обращая внимания. Раненый стонал на полу у его ног. Сверы, не зная, что ещё делать, разбрелись по комнате. Двое перешёптывались с Гийсом. Акир подкладывал в огонь сухие дрова, которые быстро вспыхивали, почти не давая дыма.

Тиван откинулся на спинку и почувствовал, что за это утро очень устал. Неужели стареет? Рановато ему на покой. Пока к власти рвутся такие мальчишки, кто-то должен постоянно быть поодаль и пресекать их петушиные выпады. Раньше про такое и помыслить нельзя было. Во главу угла ставились заслуги, а не услуги. Будь Тиван помоложе, он бы имел полное право воспользоваться очередной грубостью Гийса и вызвать его на открытый бой. С некоторых пор это честное выяснение отношений не приветствуется. Почему-то считается, что братьям по оружию можно позволить таить друг на друга обиду. А если они вспомнят про неё в самый неподходящий момент на поле брани и вздумают разрешить наболевший вопрос путём коварства и предательства? Разве это лучше? Вместо одного подлеца могут погибнуть невинные люди, особенно если между собой сходятся высокопоставленные военачальники, в руках которых нити многих жизней. Например, какого Тэвила они сейчас оба торчат здесь, когда за пределами замка творится невесть что? Разумеется, на крайний случай есть доверенные люди и помощники, которые прибегут с дурными вестями, но разве это дело? Каким бы противоречивым ни сделался Ракли к закату своего правления, в былые зимы он как раз отличался умением чувствовать пульс происходящего повсюду. Сейчас если кто и в состоянии это повторить, то даже не Томлин или Скирлох, уверовавшие в силу своих сбережений, а всё тот же невидимый и вечно забываемый, но всюду и всегда присутствующий Скелли…