Кирилл Шатилов: Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег

«Отродья» тяжело дышали, не то от боли и полученных ран, не то от страха перед готовящимся возмездием. Сейчас, поднятые вместе со щитами, они и в самом деле казались великанами, однако, присмотревшись, Тиван решил, что назвал бы их просто крупными. Таких и среди вабонов порой встречались. Обычные богатыри с серовато-голубыми глазами, светлыми, спутанными от пота волосами, и окладистыми, аккуратно стрижеными бородами, чего не могла скрыть даже заливающая их кровь из разбитых носов и губ. Тела мощные, загорелые, что сразу бросалось в глаза посреди зимы. Волосы повсюду, на груди и руках, тоже светлые, словно выгоревшие на солнце.

Один был ранен тяжело, в живот, точнее, в бок, где, видимо, доспех не смог защитить его от пронизывающего удара мечом. Кровь клокотала и пузырилась, а это было признаком того, что из раны выходил воздух. Не жилец, подумал Тиван. Второй, похоже, был просто как следует избит и лишь слегка порезан в нескольких местах, очевидно, уже здесь, когда сопротивлялся. В коротких паузах между вздохами умирающий что-то бормотал на неразборчивом языке. Второй иногда отрывисто ему вторил, так что, скорее всего, они таким образом разговаривали между собой, не то прощаясь, не то подбадривая друг друга.

– За лекарем послали? – осведомился Гийс, читая мысли Тивана.

– С какой стати? – удивился один из сверов.

– Ещё раз такое услышу, лекарь понадобится тебе! Позвать срочно!

Растерявшийся свер бросил взгляд на фултумов, и один из них торопливо вышел выполнять приказ.

Наглости мальчишке не занимать, подумал Тиван. Не так давно он сам был на побегушках. А память у сверов долгая.

– Как тебя зовут? – Гийс тем временем остановился перед пленниками и поднял остриё короткого копья к лицу того, кто казался почти невредимым. – Ты меня понимаешь?

Воин скосил на него подбитый глаз с красным белком и смачно плюнул, но промахнулся. Гийс рассмеялся:

– Узнаю манеры шеважа. Даже благоухающие доспехи не могут скрыть гнилое нутро. Думаю, ты меня прекрасно понял, бородатый. Так как твоё имя?

Пленник оставался равнодушным к острию, царапавшему его щёку в опасной близости от глаза. В том, что Гийс способен собственноручно пытать несчастного, Тиван нисколько не сомневался.

– Не лучше ли дождаться толмачихи? – напомнил он, усаживаясь на принесенный предупредительным Акиром стул.

– Вы полагаете? – Гийс резко повернулся и невзначай рассёк копьём щёку пленника под самым глазом. – А до тех пор будем сидеть и любоваться ими?

– Не вы ли недавно призывали нас всех к неспешности?

Гийсу явно не хотелось продолжать этот спор в присутствии виггеров. Он забыл о существовании первого пленника и шагнул ко второму. Брезгливо надел перчатку и деловито потрогал рану на боку. Пленник взвыл от боли и забился в цепях мелкой дрожью. Гийсу такой ответ явно понравился больше плевка, и он ткнул пальцем сильнее. Вероятно, пленник потерял сознание, потому что повис, уронив взлохмаченную голову на грудь, и больше не подавал признаков жизни. Его товарищ что-то гортанно закричал.

– Вот видишь, что бывает, когда не хочешь говорить, – наставительно заявил ему Гийс. – А ведь я помню, как в первый раз вы с нами разговаривали, ну, там, у карьера, и мне даже показалось, что мы друг друга понимали. Не хочешь попробовать ещё разок? Хорошо, начнём по-другому. Меня зовут Гийс. Гийс, – повторил он, ткнул себя в грудь и указал окровавленной перчаткой на собеседника. – А ты?

Тот что-то неразборчиво пробурчал в ответ.

– Не слышу!

– Бивой… – Пленник повысил голос и поднял глаза на мучителя. – Разбрат?..

Гийс восторженно повернулся к Тивану и развел руками:

– Он мне ответил! Вы слышали? Он мне ответил! Я же говорил, что эти ублюдки нас понимают.

– А мы их?

Гийс пожал плечами. Посмотрел пристально на пленника.

– Бивой?

Тот устало кивнул.

– Разбрат?

Снова кивок, безучастный.

– Тэвил! – Гийс понял свой просчёт.

– Его зовут Бивой, – послышался чей-то спокойный голос.

Никто и не заметил, как вернулся фултум с лекарем. Мунго стоял на пороге, словно присматриваясь к происходящему, прежде чем войти. Тиван нечасто сталкивался с ним в замке прежде, однако всякий раз испытывал необъяснимую робость. Не то виной тому был странный нос лекаря с приплюснутыми ноздрями, не то – копна кучерявых волос, черноту которых, казалось, не брал никакой возраст. При этом зим Мунго было немногим меньше, чем самому Тивану.

– Ты знаешь его язык? – ухмыльнулся Гийс, уступая место перед пленниками тому, кто должен был теперь позаботиться о том, чтобы они вкушали пыточных мук как можно дольше. – Я думал, ты лекарь.