Татьяна Скороходова: Сделать шаг

Я обернулась. На старом трухлявом бревне сидел леший.

– Здрав буде, Дедушка, – я поклонилась.

Седобородый старик в бурой накидке до пят и с крепкой здоровенной палкой в руке, прищурив яркие зелёные глаза, с усмешкой смотрел на меня.

– С чем пожаловала?

Я размышляла. Сразу брать быка за рога – засмеёт или просто-напросто оставит в дураках. Спешку лесные не уважали. С их-то длиннющей и размеренной жизнью торопиться им резону нет. В тяжких раздумьях я полезла в карман и достала пирожок с капустой, который успела цапнуть со стола перед походом в лес. Эдак меня через пару дней разнесёт до ширины местных невест, если зелье действовать не перестанет.

– Чего это у тебя, дева? – леший аж привстал, опираясь на палку и блестя глазами.

Я молча протянула пирожок. Он осторожно взял, понюхал и неторопливо принялся за еду, зажмурив глаза от удовольствия. Я села рядом и стала ждать. Леший расправился с Лидиной стряпней, отряхнул седую бороду и посмотрел мне прямо в душу:

– Скажи-ка мне, дева, как на духу, не жалеешь ли, что с колдуном схлестнулась?

Нет. Не жалею. Я, конечно, сначала полезла, а потом подумала, но даже сейчас, осознав последствия своего поступка, не жалею. Значит, такая моя судьба. И пусть Меч Судьбы висит над головой, но рвать на себе волосы и рыдать я не собираюсь.

Как бы я жила дальше, зная, что прошла мимо?

Леший, прочитав ответ в моих глазах, нахмурил густые брови:

– Должон я вам, ведам, ой, как должон. Пришло времечко отдавать. Мы, лесные, с колдунской братией дружбы не водим, не уважают они лес, посему, как помочь тебе, ответа не ведаю, но кое-что всё ж могу. Вижу, сердце у тебя цельное.

Леший сунул длинные пальцы в рот и оглушительно свистнул. У меня заложило уши. Я ничего не спрашивала, он ничего не говорил, мы просто молча сидели и ждали. Мягкий свет солнечного заката ласкал лес, удлиняя тени и напоминая о скором приходе брата месяца. Я завозилась на бревне, но торопить события не рискнула. Что-то холодное и мокрое ткнулось мне в шею. Я повернула голову. Через миг я уже непочтительно сидела на сосне. Той самой, вековой. И слазить даже под стрелой арбалета не собиралась.

Под сосной сидел здоровенный волк.

Леший ржал, похрюкивая и стуча палкой по земле. Я во все глаза пялилась на волка, а он изучал меня. С таким видом Лида выбирала кусок мяса на рынке. Изучив, облизнулся и лёг, явно не собираясь вставать до скончания века.

– Дед, ты чего, охренел? – заорала я.

– Слазь, дева, не тронет, – вытерев слезы, наконец, проговорил леший. – Помощник твой верный явился, а не чудище лесное.

– Не врёшь? – испуг прошёл, и я с любопытством разглядывала красавца зверя, который, положив голову на лапы, смотрел на меня, как кошка на воробья. Зверюгу размером с полугодовалого телёнка назвать волком как-то язык не поворачивался. Волчище и чудище подходило гораздо больше. – Это и есть твоя помощь? И что это за зверь такой?

Леший устроился поудобнее, оперся на палку, невидящим взглядом уставился вдаль и тихим, размеренным речитативом начал рассказ:

– Давным-давно пришла на землю нашенскую сила чуждая, беда лютая.

– Тьма, что ли? – не утерпела и ляпнула я, поудобнее устраиваясь на насесте и любуясь зверюгой.

– Не дели, дева, то, чего не знаешь. Просто – чуждая. Многоголовые, многорукие, звероподобные чудища полезли на землю нашу, сжирая и сжигая всё сущее. Встали плечом к плечу наши воины, позабыв дрязги склочные. Веды, колдуны, богатыри да звери насмерть билися. Грудь на грудь сошлись с силой пришлою, вся земля наша с кровью смешана. Победили они силу лютую, но не стало людей лесных, пали первыми…

Он долго молчал, положив голову на скрещённые руки на посохе. Затем продолжил:

– Я лесным был. Возродили веды жизнь зелёную, живота своего не жалеючи. Посему дали знак, коль в беде – урони в огонь, позови в ночи, и придёт Лесной, – глазами лешего на меня смотрела сама суровая вечность. В отблесках зрачков виделось кровавое пламя той великой битвы.

– А откуда они, эти, пришлые?

– Из жарких, далёких стран. Как суха там земля, так и сила их в пламени да сухотке. Они не плохи и не хороши. Они просто чуждые нам и нашей славной Землице-Матушке. Пока мы живы, да и веды тож, народам, живущим на нашей земле, ничего не грозит.

– И колдуны?

– Дура баба! – ударил о землю посохом леший. Я чуть не сверзилась с ветки. – Нет чистого и нечистого! Есть земля, небо, солнышко, род людской и силы природные. Посему всё, что Матерью создано, всё – кровь, сердце и душа земли нашей!