Ирина Никифорова - Злоключения Ларисы в стороне без чудес

– Да? – удивилась Лариса. Фамилии этих философов она слышала.

– Как раз вчера спорили по скайпу, – сказало Оле. – Кант завелся, как всегда. А я ему: «Позвольте, Вам возразить, милостивый государь, но не Вы ли утверждали, что базовая потребность человека – трансценденция к апперцепции?»

Лариса ничего не поняла, но осторожно сказала:

– Так он же умер.

– Когда? – перепугалось Оле. – Вчера живой был. Тьфу ты! Всё забываю, что у вас там время другое.

– А у вас какое?

– Долго объяснять. Время – оно у всех разное. А Вы, милочка, солипсистка, однако..

– Это что?

– А то… коза в пальто! В Принца, в чудеса, в чушь всякую верим, а философы умерли. Да они, если хотите знать – живее всех живых! Некоторые взяли моду: разинут шанежкуи ждут чудес, или когда принц на голову свалится, – рассмеялось Оле ехидным смехом. – Не бывает! Золушке, вон, и то пришлось сажу с носа отмыть да принарядиться.

– Так Вы же сказали, что это страна Чудес?

– Я? – удивилось Оле. – Впрочем, кто спорит, тот козы не стоит. В этой стране ВСЁ как поставлено!

– Положено, – машинально поправила Лариса.

– Ну, это кому как! Перцепция-апперцепция? Лейбниц? Пестолоцци?

Лариса благоразумно решила промолчать.

– Лейбница не знаем, а туда же! Положено! – развеселилось Оле.

– Я это давно проходила, – попыталась оправдаться Лариса.

– ПРОходила, – Оле залилось громким хохотом, – хорошее образование, а ЗАходить не пробовали? Оксфорд? Кембридж?

– Нет, школа номер сто пятнадцать, колледж…

– Оно и видно! Впрочем, тут кому как повезет. Золушка, вон, отхватила принца, хоть и необразованная. Ничего – живет, торт жует.

– А она что, здесь живет?

– А где же ей еще жить? – удивилось Оле. – Я же говорю, живет – торт жует. Всё на кухню шастает, со свадьбы уже лишних 20 кило набрала, второй подбородок и всё такое… принц ворчит. Короче, сложности большие.

– Не может быть! – засомневалась Лариса, которой никак не удавалось представить толстую Золушку.

– МОЖЕТ на дворе ворожит!

– На каком дворе? Что Вы меня путаете?

– Как на каком? На своем, понятно. Слыхала небось – «на дворе трава, на траве – дрова»? Это его двор и есть. Кстати, можно его попросить, чтобы поворожил, правда, дорого берет, зараза! А насчет Золушки… Сказки ведь не зря на свадьбе заканчиваются. А потом что? «Жили долго и счастливо и умерли в один день». А как жили, сколько кило наели, кто налево сбегал – об этом сказочники умалчивают. Я, кстати, Принца отговаривал: «Добрая, красивая – это, конечно, плюс. А о чем с ней говорить? Да и этикету придворному не обучена, того и гляди, опозорит в порядочном обществе». Но он уперся: «Люблю». Поначалу пытался её обучать, учителей нанимал, а толку? Нет, приборами столовыми пользоваться научили, реверансы делать, а дальше – никак. Пришлось Принцу для приличия диплом психолога ей купить и велеть рот не разевать при посторонних. Хотя, и Принц, между нами говоря, тоже не подарок! После свадьбы охоту забросил, деньги поприжал – балов уже лет сто не было, а еще ворчливый стал… так, что Вы лишний раз подумайте, надо ли с ним связываться.

– Да я на чужих мужей не претендую.

– Вот это правильно, – одобрительно сказало Оле. – На чужой трамвай рот не разевай!

– Каравай, – машинально поправила Лариса.

– Хлеба не ем, – отрезало Оле.

«А не помешает, – подумала Лариса. – А то смотреть страшно – кожа да кости».

– Ну, что, идем уже? А то дребеДЕНЬ – то не резиновый!

– А куда? – спросила Лариса. Ей очень хотелось узнать, почему ДРЕБЕ-ДЕНЬ, и кто такая Клавапатра, и как она сюда попала, но у Оле было такое хмурое лицо, что с вопросами она решила повременить.

– Куда глаза не глядят.

– Куда глаза глядят, – все же не удержалась она.

– Нет, ну какая поперечная! Если идешь, куда глаза глядят – какой интерес? А вот когда идешь – куда не глядят, тогда в любопытные места можно попасть!

Оле Дурное побрело по узкой тропинке, раздвигая руками заросли каких-то странных растений. Лариса неуверенно двинулась следом. Несмотря на свое решение помалкивать, она все же рискнула спросить:

– Простите, а почему Вы в кедах?

– Простите, милостивая сударыня… тьфу ты, всё забываю – откуда ты прибыла, – ответило Оле, – на наших дорогах в «лабутенах» ноги переломаешь. Оно обернулось, подмигнуло Ларисе и пропело писклявым голосом: «А я иду на лабутенах и в омерзительных штанах…»… иди уже, не отставай».