Татьяна Шпинькова: Любовь и жизнь

Что он думал, теперь никто никогда не узнает. Была весна, все отпрашивались на работе, чтоб посетить на Радуницу могилки. Володе тоже очень захотелось съездить в свою деревню на кладбище, где похоронена мама.

В семье брата Миши все были рады его приезду. И по традиции во вторник отправились отдать дань и поклониться родственникам.

– Володька! – вдруг услышал он до боли знакомый голос, обернулся и увидел дородную молодую женщину с сияющим лицом, а рядом такого же упитанного высокого мужчину.

– Валя! – почти прошептал Володя, с трудом узнав в крупной даме ту худенькую и стройную Валюшу.

– Я самая. А ты такой же худющий и молодой. А мы вот раздобрели.

Они стояли друг против друга, как два незнакомых чужих человека, и молчали. Выручил брат, пригласив выпить и помянуть усопших.

Говорили ещё о чём-то, но Володя ничего не слышал, а только кивал головой и как-то странно улыбался. Эту улыбку потом долго будет вспоминать Михаил и переживать, что при встрече не нашёл времени расспросить брата о жизни и проблемах.

В своей квартире на перегоне Володя с дороги, не раздеваясь, прилёг на диван и в полудрёме опять, как когда-то в поезде, увидел цветущий сад и себя маленького с мамой, гуляющего по дорожкам. Но теперь ему не хотелось убежать от неё. Он всей своей ладошкой ощущал тёплую руку мамочки и, счастливо улыбаясь, подчинялся каждому её движению, удаляясь всё дальше и дальше, завороженный благоухающим и дивным видом.

Проснувшись от какого-то толчка, резко встал, достал бутылочку 100% уксусной эссенции, вылил в стакан и выпил залпом.

Нашли его через два дня в открытой квартире коллеги по работе. В каких страшных муках умирал этот спокойный и добрый человек, знает лишь он сам и Господь Бог.

Галина, устроившись на работу, с трудом поднимала детей. Потеряв мужа, имела ещё пару любовников, но замуж так и не вышла. К пятидесяти годам сильно заболела, стала набожной, но линия жизни быстро прервалась от онкологии.

Умирая, прошептала старшей дочери:

– А ведь всё могло быть иначе! Жизнь в любви… с… Володей…

Громко играла музыка, заглушая разговоры собравшихся на торжество по случаю тридцатилетия молодой дамы, но уже доктора наук. Профессорско-преподавательский состав факультета во главе с деканом и шикарной немолодой, но очень яркой женщиной, которую все называли матерью факультета, собрался в полном составе, чтобы отдохнуть и повеселиться. 1999 год, как и все предыдущие, не предвещал ничего хорошего. Жалкие гроши, получаемые за свой нелёгкий труд, выплачиваются нерегулярно и вселяют в душу неуверенность в завтрашнем дне. Кто расторопнее, уже подрабатывал в многочисленных фирмах, которых много открылось в столице за последнее время.

Муж именинницы даже уволился из института и перешёл работать в Конституционный суд, хотя тоже недавно защитил кандидатскую диссертацию. Безденежье толкает деятелей науки искать другие источники заработка.

И в этот субботний январский вечер все решили отбросить свои неразрешённые проблемы, забыться в круговороте музыки и праздничного настроения.

Декан факультета, многоуважаемый профессор, как мальчишка не отходит от молодой дамы, подруги именинницы, приехавшей из другого города. Это сразу всем бросилось в глаза, и вызвало улыбки на лицах.

А мать факультета уделяет внимание другому видному мужчине, их коллеге из Научного центра по микроэлектронике. Он приехал на торжество в надежде встретиться здесь с оперным певцом из Большого театра. Но тот так и не приехал, хотя обещал родственнику, помогавшему юбилярше в организации торжества.

Несколько раздосадованный, что встреча со знаменитостью не состоится, ОН, назовём его так, всецело отдал себя в руки энергичной женщине, хотя настроения веселиться не было. Ещё не прошёл год, как внезапно умерла его жена. Холод и тоска в душе не давали покоя. Он прихватил на встречу несколько книг своих стихов, хотел одну из них подарить оперному певцу, попросить исполнить его романс «Метель» и посмотреть другие.

А теперь вот приходилось вежливо уделять внимание женщине, не отходившей от него ни на шаг. Танцевал ОН неплохо, и мать факультета, разгорячённая энергичными движениями, раскраснелась и сияла от счастья.

И только две женщины, казалось, не принимали участия в этом всеобщем потоке веселья. Обе они были двоюродными сёстрами именинницы и приехали из Мухотараканска, как любят называть столичные жители периферию. Одной было тридцать лет, а другая постарше. В свои сорок три года ОНА, назовём её так, устала от жизни из-за сплошных неурядиц в семье, затем смерти отца, а теперь больной мамы. Сестра силой вытащила её к себе в Москву, заявив при встрече: