Дмитрий Фаминский: Кладоискатели (сборник)

– Договорились, – Фёдор Петрович встал и сделал пригласительный жест в сторону дорогого, сделанного из дуба, резного шахматного стола. Клетки на нём были слоновой кости. Фигуры также слоновой кости, с серебряной отделкой.

– Богато живёшь! – без зависти прокомментировал Сальянов, усаживаясь напротив князя.

– Это ещё прадеда.

– А книжки по шахматной теории есть?

– Есть.

– Дашь почитать?

– Ни за что! – старые приятели рассмеялись, чокнулись анисовой водочкой и закусили её солёным груздём.

Сальянов – редкий гость в усадьбе князя. Это чуть ли не второй его визит сюда. Однажды на летних каникулах он прожил здесь неделю. Потом Владимир связался с марксистами, и за участие в подпольной деятельности и антиправительственную агитацию был исключён из университета. И вот теперь, по прошествии семи лет, чуть располневший, он вновь предстал перед князем.

Они играли уже часа три. Два раза победил князь, два раза Сальянов, а последнюю партию они закончили вничью.

– Как и в студенчестве, счёт равный! – чуть осоловевший от водки и сытной закуски, Владимир поднялся.

– Да, пойдём, покажу тебе парк.

Они вышли из дома и медленно зашагали по аллее.

– Ты в университете восстановился? – Фёдор Петрович раскурил трубку.

– Нет. Пришлось сдавать экзамены экстерном.

– Чем занимаешься? Учительствуешь, или в политику пошёл?

– У нас своя партия, социал-демократическая! Сейчас в подполье.

Сальянов испытующе посмотрел на студенческого друга. Князь взгляд выдержал, нахмурился.

– Так ты ко мне схорониться приехал?

– Да, за мною следят.

– Ты у меня в гостях не как революционер Сальянов, а как студенческий товарищ. Но и путаться в твоих делах я не намерен.

– Вот за что я тебя уважаю, так это за честность. – Они некоторое время шли молча. – А хочешь с нами? – неожиданно предложил Владимир.

– Делать революцию?

– Да.

– Не хочу.

– Тебя устраивает твоё положение? Понимаю, живёшь богато, делаешь, что хочешь, прислуга…

– Так и ты не бедствовал никогда. Что тебя потянуло идти против власти? Да и сейчас, прекратишь агитировать и займёшься легальным делом – тебя ведь простят!

– Мне не нужно их прощение! Я борюсь за народное счастье.

– А народ хочет твоего счастья?

– Народ живёт в нищете, в болезнях, неграмотен, унижаем. Правят им зажравшиеся аристократы.

– И что же из этого следует?

– Надо кардинально менять ситуацию, делать всеобщее образование, здравоохранение. И всё это бесплатно. Надо дать возможность детям рабочих и крестьян учиться, тогда и страна наша превратится из отсталой в передовую.

– Но зачем для этого совершать революцию? Все эти процессы могут происходить постепенно. А в вопросах власти, думаю, надо основательно разобраться нам самим. Власть от Бога, и нарушать этот порядок, значит, идти против Бога.

– Я так и знал, что ты всё сведёшь к этому! А вот если Бога нет, и всё это поповские сказки?

– Володя, ты что, в Бога не веришь?

– Не хочу сейчас об этом. Тебе самому нравится, что в стране происходит?

– Что-то нравится, а что-то нет.

– Поэтому ты так и будешь сидеть в своём удобном доме и ничего не делать?

– Почему же?! Мы с отцом Сергием и другими священниками и помещиками детишек грамоте учим, школу планируем построить, больницу.

– Эх, ладно, Федя! Жаль, что не хочешь нам помочь. В усадьбе твоей типографию бы разместить.

– Нет, Володя, уволь меня от этого!

– Ну, как знаешь, как знаешь.

Сальянов пробыл у князя ещё несколько дней. Представлен он был только супруге. Жил тихо в комнате для гостей, всё что-то писал. Раз пришёл к нему какой-то нездешний мужчина, по виду городской рабочий, передал записку. После этого Сальянов спешно собрался и исчез.

Кораблёв созвонился со смотрителем и в конце недели он, Серафима и Костик поехали в Чистые пруды. Смотритель, встречая их, оделся в парадный велюровый пиджак. Он поцеловал Серафиме ручку и поминутно называл девушку княжной или барыней. Потом повёл гостей смотреть дом, где им предстояло жить. Дом был ещё крепкий. Крыша крыта дранкой, посеревшей от времени в тон бревенчатым стенам.

Костик подрулил свою новую «Ниву» к крыльцу и, тяжело вздохнув, начал выгружать вещи из багажника. Вместе с Андреем перенесли в сени надувную лодку и рюкзаки, а Серафима отправилась обследовать огород. Костик несколько раз выходил посмотреть, цела ли его машина. Наконец он обнаружил, что хлев как нельзя лучше подходит под гараж, загнал туда железного коня и успокоился.