Эдуард Тополь - Нескучный киносад (сборник)

В грузовом салоне черные охранники, намертво уцепившись руками в кресла и сиденья, со страхом смотрят на расшатывающиеся и ослабевающие ремни креплений джипов и ящиков с золотом.

А Президент сидит на полу пилотской кабины, заняв своей тушей весь проход, икает и матерится по-нигерийски, по-русски и по-английски.

Неожиданно самолет выскакивает из черноты грозового фронта в яркий солнечный просвет, и Егор видит самолетные крылья, побитые, словно оспой, ледяным градом.

– Ужас! – говорит Егор Вахтангу. – Смотри!

– Лед! Оледенение! – сообщает Микола. – Зараз будэм падать!

Действительно, то ли от оледенения, то ли из-за нисходящего воздушного потока самолет вдруг начинает стремительно снижаться и вновь оказывается в черноте грозы и светящихся разломах молний. И опять ледяной град расстреливает самолет, штурвал пляшет в руках Егора, и кажется, что это будет продолжаться бесконечно – игра могущественной природы с крохотным самолетом и попытки Егора и Вахтанга вырваться из смертельных воздушных потоков.

А тут еще, при падении в очередную воздушную яму, Президента, не привязанного ремнями, возносит в воздух под потолок кабины, после чего он всей свой тушей шмякается прямо на руки Егора, держащие штурвал. Егор вскрикивает…

И вдруг снова яркое солнце бьет по кабине. Самолет, трясясь от вибрации, выравнивается у самой земли и несется вперед, едва не цепляясь брюхом за верхушки тропического леса. Егор, кривясь от боли, сталкивает Президента с рук и кричит:

– Штурман, мы где?

– Нэ знаю, – бормочет Микола. – Приборы сдохли!

– Аспирант! – через плечо кричит Вахтанг Президенту. – Мы куда летим?

– Кибуни! Кибуни! – отвечает тот.

– Какие, на хрен, Кибуни? – Шумахер роется в бумагах полетного задания. – У меня нет Кибуни в полетном задании!

– Твоя мат! – Президент тычет пистолетом в пах Шумахеру. – Кибуни, я сказал!

– Егор, давай в Кибуни, он меня убьет, – снова просит Шумахер.

Набрав высоту, Вахтанг и Микола крутят головами и вдали, справа, видят зеленую гладь огромного озера.

– Веди машину, вот Кибуни! – сквозь сжатые зубы говорит Вахтангу Егор.

Вахтанг разворачивает самолет в сторону озера и прибрежного аэродрома.

– Микола, – бросает он штурману, – запроси аварийную посадку.

– Да нэма ниякой связи! – в панике кричит Микола. – Уси приборы накрылись!

– Горючка на нуле, осталось на три минуты, – сообщает Шумахер.

Вахтанг почти в пике направляет Ан-26 в сторону аэропорта, выпускает шасси и докладывает:

– Основное шасси вышло, переднее не выходит.

– Пробуй аварийку! – снова сквозь зубы приказывает Егор.

Вахтанг пробует, но передняя опора шасси не выходит из ниши.

Президент, достав тяжелый, как армейская граната, мобильник тех времен, набирает какой-то номер и говорит с кем-то по-нигерийски.

– Горючее на нуле! – кричит Шумахер.

И действительно, внезапно наступает полная тишина – это кончилось горючее, и двигатели смолкли. Только свист ветра в крыльях самолета, резко теряющего высоту. И стрелка альтиметра, бешено вращающаяся по летящим вниз цифрам.

На аэродроме черные служащие видят падающий самолет и в ужасе разбегаются с ВПП.

В трагической тишине планирующе-падающий Ан-26 чудом достигает передней кромки ВПП, садится на основное шасси, стремительно катит по ней с задранным вверх носом… И только когда до конца ВПП остается буквально несколько метров, скорость его уменьшается настолько, что Егор с риском для жизни опускает нос самолета на мокрый после дождя асфальт посадочной полосы.

Треск и хруст днища фюзеляжа, но… У самого конца ВВП самолет все-таки останавливается, задрав к небу хвостовое оперение.

Егор сидит за штурвалом, закрыв в изнеможении глаза.

Пожарные машины, машины «скорой помощи» и пара подъемных кранов с воем мчатся к самолету, окружают его.

Президент достает из кармана чековую книжку, выписывает чек, небрежно швыряет его Шумахеру и выходит из пилотской кабины в грузовой отсек.

Там его черные охранники уже освобождают оба джипа от ремней креплений и загружают в них деревянные ящики с золотом.

Президент снова говорит с кем-то по мобильнику.

Охранники открывают створки в хвосте самолета и опускают грузовой трап.

По асфальтовому шоссе, ведущему через джунгли к аэропорту, летят два роскошных «Бентли» и «Роллс-Ройса» в сопровождении «Хаммеров» и чернокожих мотоциклистов в парадной форме и при оружии.