Эдуард Тополь: Нескучный киносад (сборник)

Но Катя, хоть и последняя, продолжала бежать, не сдаваясь. И только когда Егор, не дотянув до финиша метров двести, тоже упал в выжженную солнцем траву и чертополох, она остановилась, упала рядом с ним.

– В чем дело? Тебе плохо?

– Отстань! – выдохнул Егор. – Беги!

Но она не отставала:

– Что с тобой?

– Отвали!..

Тут – уже пешком – подошли Микола и Вахтанг.

– Оставь его, – сказал Вахтанг и вместе с Миколой стал поднимать Егора.

– А что с ним? – не унималась Катя.

– Та вин же афганец, – сказал Микола. – У него ранение було, у легкое. Его условно взялы в училище…

– Заткнись! – приказал ему Егор и, злобно зыркнув глазами на Катю, побрел к финишу – к воротам училища.

Факт номер три. Помните, как в фильме «Старшая сестра» Доронина с придыханием произносит монолог: «…Вы любите театр? Я хочу спросить, вы любите театр, как люблю его я…»? Почти с таким же придыханием каждый летчик вспоминает свой первый самостоятельный полет. И потому…

– Запомните этот день! – сказал старшекурсникам «Жан Рено» и оглянулся по сторонам: – Вообще, братцы, скажу вам как мужикам. Не каждый из нас помнит свою первую женщину. Но! Каждый летчик – на всю жизнь – помнит свой первый полет. Это железно. И сегодня у вас такой день…

– Ура! – крикнули старшекурсники, стоя на учебном аэродроме у Як-18.

– Отставить! – сказал «Жан Рено» – По экипажам – рассчитайсь! Первый экипаж?

– Гринько и Микеладзе!

– Второй экипаж?

– Швырев и Венделовский.

– Третий экипаж?

– Селиванов и Казачков…

– Итак, – сказал «Рено», – каждый экипаж имеет двенадцать минут самостоятельного полета. То есть взлетели, сделали круг над аэродромом и зашли на посадку. Имейте в виду: посадка – самое сложное. Кто сядет «козлом», то есть с подскоком, получит неуд. Первый экипаж – приступайте!

Микола и Вахтанг поднялись в самолет с бортовым номером 42, заняли места командира и второго пилота.

«Жан Рено» кивнул Егору на второй самолет.

– Спешнев! Со мной… – И поднялся во второй Як-18 с бортовым номером «44», спросил в ларинг: – Сорок второй, как слышите? Прием.

Сидя в переднем кресле командира Як-18, Микола доложил:

– Сорок четвертый! Вас слышу, к полету готов! Разрешите исполнительный старт. Прием.

– Сорок второй, – сказал «Жан Рено». – Исполнительный старт разрешаю. Прием.

Микола и Вахтанг взяли карты-инструкции и вслух перечислили каждый этап взлета и функции всех приборов. Эта так называемая «молитва» обязательна для любого взлета и посадки и свято выполняется всеми пилотами мира. «Жан Рено» и Спешнев в своем самолете сделали то же самое.

Издали, из разных концов аэродрома курсанты младших курсов следили за ожившими самолетами.

Вот Як-18 с бортовым номером 42 тронулся и выкатил на ВПП – взлетно-посадочную полосу. Следом, на расстоянии сотни метров, катил второй Як с бортовым номером 44. Микола выжал педали тормоза, самолет остановился, и Микола получил у диспетчера разрешение на взлет. Неожиданно для самого себя вдруг перекрестился, перевел РУД (рычаг управления двигателем) на режим для взлета. Стошестидесятисильный двигатель тут же взревел на полную мощь, и маленький Як-18 затрепетал, пытаясь сорваться с места.

Микола плавно отпустил тормозные педали.

Самолет тронулся и побежал по взлетной полосе.

Глядя на ВПП, оба – и Микола, и Вахтанг – затаили дыхание. Полоса улетала под винт и обтекатель кабины всё быстрей и быстрей… Уже виден ее конец… Еще чуть-чуть, и она кончится…

– Давай! – закричал сзади Вахтанг. – Тонгаж восемь градусов! Давай!!!

Микола потянул штурвал на себя.

Закрылки тут же изменили положение, колесо переднего шасси оторвалось от земли и – буквально на последних метрах полосы – самолет резко взмыл вверх!

Несказанный кайф полета тут же опьянил и Вахтанга, и Миколу – их машина, качая крыльями, летела к облакам, к солнцу! Хохоча, оба восторженно закрутили головами по сторонам, забыв о земле и ощущая себя полными хозяевами неба, воздуха, самолета.

Голос «Жана Рено» вернул их если не на землю, то к реальности.

– Сорок второй! – прозвучало в наушниках. – Разворот на сорок градусов и облет аэродрома! Повторяю…

– Сорок четвертый, – доложил Микола, – вас понял, есть разворот! – И повернул штурвал на разворот.

– Давай «бочку»! – возбужденно крикнул ему Вахтанг. – Сделаем «бочку»! Давай! – И с силой дожал штурвал так, что самолет перевернулся вверх шасси.

Внизу, на летном поле, все замерли, глядя на этот трюк.