Анастасия Романчук - Новообретённый потерянный рай

– Папа, папа!

А тётка смеялась до колик в животе. Так и кончила свои дни – брюхо разорвало от колик. Померла, стерва.

Бабка Шилы – местная барыга. Когда менты в четвёртый раз накрыли её самогоноварение, она ушла под крышу какого-то бумовского [3] Бум – посёлок Бумажников (работников целлюлозно-бумажного завода) на севере Поронайского района. После перестройки завод прекратил свое существование. Вместе с ним умер и поселок Бумажников. Сейчас здесь мертвая зона: брошенные дома, пустыри, бегают стаи собак, там даже ходить страшно. смотрящего. [4] Смотрящий – человек, уполномоченный криминальными группировками следить за порядком на определённой территории. С тех пор барыжит не только самогоном. И всё ради любимого внучка. Каждое утро она приносит Шиле в постель вареники с творогом и голубикой, политые густой сметаной. Шила не встанет, пока не спорет всю тарелку. И если бы мог, то спорол бы и фаянсовую тарелку – до того у него вместительное брюхо.

Бабка не контролирует Шилу. Занята «бизнесом». Поэтому Шила в школу не ходит. Едва владеет грамотой. Но здорово умеет считать. Среди местной шпаны прослыл торгашом. Сигареты там кому, самогона, жвачки «Рот Фронт». «Пепси»? Можно достать и «Пепси».

Лето, жара, бабка отправляет Шилу на базар за посылкой. Строго-настрого наказывает нигде не задерживаться и с посылкой сразу дуть домой.

Шила в майке, обтягивающей пузо, в трениках и галошах, стоит в переулке и обливается потом. Кругом заборы. Шила думает взять с собой друга. Путь до базара неблизкий. Открывает рот и кричит, от чего вздрагивает облако пчёл, парящих над огородными цветами:

– Оооо-сяааааа!!!!

Дворовые псы откликаются лаем.

– Ооооо-сяааааааааа!

Остап стоит у телефона, привешенного к стене поселкового магазина. Держит у уха здоровую тяжёлую трубку, крутит диск: девять, четыре, один, шесть, два, ноль. В трубке гудки. Тууу… тууу… тууу…

– Да, – отрывистый женский голос.

– Мне Саню.

– Щас…

– Да.

– Саня, это Остап.

– Привет, старичок.

– Нашёл мне?

– С тебя червонец.

– Рубль.

– Юбилейный?

– Простой.

– С тобой неинтересно.

– Ща, погоди, – Остап оборачивается в сторону улицы, кричит Шиле: – Здеееееесь я!!!

И снова в трубку:

– Когда подойти?

– Давай к шести. На Бумажник. [5] Дом культуры и отдыха «Бумажник», общепризнанное место тусовки поселковой шпаны.

– Добро. – Повесил трубку, заглянул в пыльное окно магазина. На часах полдень.

Подвалил Шила.

– Пошли, искупаемся – предлагает Остап.

– Не, мне на базар надо переть.

– Допрёшь? – улыбается Остап, глядя на вспотевшего товарища.

– Пошли со мной.

Туда-обратно лёгкому на подъём Остапу час. С медлительным Шилой гораздо дольше. И пара часов, чтобы добраться до Бумажника.

– Пошли. Посёлок остаётся позади, впереди – сухая жёлтая дорога с глубокими выбоинами. Петляет, убегая за горизонт. Ребята сворачивают с неё, идут по большому полю, в сторону узкого канала, к висячему мосту. Доски моста плюхаются о тёмную воду. – Не нарушай сон кита, – говорит Шила. Остап притормаживает посреди моста и начинает его раскачивать. Шила быстро перебегает мост. Он боится кита, живущего в тёмных глубинах канала. Каждый раз, проходя по мосту, смотрит вниз. Ждёт, что вот-вот на поверхности воды покажется гигантская скользкая спина и разнесёт мост на дощечки. А потом, очевидно, сожрёт Шилу. Остап смеётся. Шила быстро перебегает на другой берег канала. Ребята идут вдоль высокого заводского забора. Слева – лодочные гаражи с гниющими деревянными сходнями, уходящими в зловонную мутную реку. Район безлюдный, опасный. Шила с Остапом знают. Хозяева гаражей – настоящие подонки. В прошлом году одного пацанёнка, прежде чем избить, бычками прижигали. Всё тело истыкали. На берегу – портовская фанза. [6] Фанза – здесь: гараж портовских рыбаков. Вообще, фанзой, или фазендой, называют крытое место, где собираются мальчишки: гаражи, подвалы, сараи, чердаки, теплицы, старые бараки. Ребята заглядывают внутрь. В гараже – удочки, мотоцикл с коляской, диван, плакат с Юрой Шатуновым. Чего только не подрисовали Юре на этом плакате. – Здорово, пацаны, – говорит Остап. – Ося, Шила, привет. Куда путь держите? – в гараже двое мальчишек лет тринадцати-пятнадцати занимаются рыболовной сетью. – В город. Есть бензин? – Сколько тебе? – Вон ту канистру. – Пятёрка. – Сможешь завтра подвезти, часам к десяти вечера? – Куда собрался? – Много будешь знать – плохо будешь спать. – Доставка стоит рубль. – Полтинник. На моей тачке туда-обратно всего два литра бензина, а на твоём вездеходе и того меньше. Ударяют по рукам. У котельной, отапливающей городскую баню, свора псов. Ребята разгоняют их, кого камнем, кого пинком. Не на тех прыгаете, шавки. В парке Шила садится на скамейку. Здесь, под сенью деревьев, прохладно. – Сгоняй за мороженым? Остап идёт в магазин, называемый в народе «тридцаткой», но там очередь. Тогда он выходит и направляется к служебному входу, где курит грузчик. – Продай мороженое в стаканчиках. – Сколько? – Четыре.