Путин не спал, так как ему доложили о результатах встречи Ивана Ивановича и Олега Николаевича, и теперь приходилось кое-что переосмысливать заново.
У Обамы сильно крутило в животе. Личный врач после обследования констатировал:
– У Вас, господин президент, обычная неврогенная диарея. Нужно успокоиться.
А ещё Обаме чертовски хотелось курить. Он ждал, когда уедет Мишель, и он сможет выйти на балкон, затянуться спрятанной накануне сигаретой. На остальное ему было наплевать, потому что ничего ни в этой стране, ни в мире он не решал и от него ничего не зависело. Он просто хотел посмотреть внимательно вверх, с надеждой что-то увидеть необычное, в чистое небо, туда, куда он на встрече с Эриком Шмидтом показывал пальцем.
Часть вторая. Деактивация проекта «Меркель»
Карин Сисилле (Каси) Кулльман Фиве смотрела на фотографию Меркель и думала: «Как хорошо, что Альфред Нобель не дожил до сегодняшнего дня. Если бы он знал, что премию мира будут присваивать неграм и лесбиянкам с нацистскими взглядами, то он бы никогда не стал вкладывать свои деньги в этот цирк».
Она отложила фото, поправила юбку и отошла от стола к окну. Пост главы Нобелевского комитета по присуждению ежегодной премии мира ей, конечно, льстил. «Работать будет легко, – подумалось ей, – потому что этот старый осёл Турбьерн Ягланд, возглавлявший этот комитет в течение последних шести лет, наделал столько глупостей, что на его фоне можно хорошо засветиться. Уж при мне ни негры, ни проститутки, ни геи премию мира получать не будут». Она устала без хорошей должности. Пятнадцать лет, как она покинула министерский пост и ушла с активной партийной работы, и вот теперь пускай все умоются своими колкостями и интригами.
Юбка, которую она вчера купила по этому поводу, не давала ей покоя – липла к ногам и стреляла током. У кого взять антистатик, она понятия не имела, а в первый же рабочий день в новой должности бегать по магазинам было не в её правилах.
Звонок прозвучал неожиданно и заставил её вздрогнуть. Секретарь предупредила: звонит Рокфеллер, лично.
– Дорогая, пришли мне весь список кандидатов на премию мира в этом году, – прошипел он в трубку.
Каси онемела. Секретарь, стоявшая на пороге, тоже.
– Ты меня слышишь или мне повторить? Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды.
– Конечно, Дэвид, конечно, – чуть опомнившись, встрепенулась она. – А куда присылать?
– Как обычно, в Москву! – пошутил Рокфеллер, ещё не зная, что именно там, в Москве, ночью, он и решит, кому в этом году Норвежский комитет присудит премию мира.
Трубку повесили. Каси села и заплакала. Слёзы с тушью для ресниц стекали на новую бежевую юбку, которую через два часа она разорвёт в истерике на куски. Она не сможет ослушаться Рокфеллера, но, послав документы в Москву, она предаст позору весь Нобелевский комитет как никому не нужный, импотентный орган, который с такой гордостью и благоговением создавал из чистых побуждений великий Альфред Нобель.
Грег Эббот, губернатор Техаса, потирал руки. Не видать этим паренькам из Федерального резервного банка техасского золота. Пусть Меркель жуёт сопли – она под колпаком АНБ, а Техас – не Германия. Он впервые в истории США протащил законопроект о переводе золотого запаса штата непосредственно в своё хранилище. Дело всё в том, что недоверие к хранящим золото учреждениям начало распространяться во всём мире, и не только на частные банки. Под подозрением оказались и крупнейшие мировые ЦБ. Так, Германия с 2012 года пытается добиться репатриации части своего золотого запаса, находящегося на хранении в ФРС. В 2013 году Федеральный резервный банк Нью-Йорка отказался провести аудит немецкого золота по запросу Бундесбанка. В 2014 году Федрезерв заявил, что на репатриацию потребуется время до 2020 года. К началу 2015 года из Нью-Йорка удалось вывезти только 5 тонн золота из планировавшихся 674 тонн. Аналогичный шаг в 2014 году предприняли Нидерланды, но им удалось вернуть чуть больше 100 тонн, и то только потому, что король Нидерландов, Виллем-Александр, пригрозил Штатам какими-то разоблачениями. О необходимости репатриации золота заявила и кандидат в президенты Франции, лидер «Народного фронта» Мари Ле Пен. ЦБ Франции на ее открытое письмо не отреагировал, но только потому, что Олланд уже давно плясал под дудку Вашингтона. Интересы своего народа его вообще не волновали.
Грег Эббот вообще не понимал, из-за чего такая шумиха. У штата есть свой золотой запас, который они хотят забрать себе – в конце концов, ведь это их золото. Хотя с другой стороны, если ни одна страна мира не может забрать из хранилищ США своё золото, значит, с ним что-то не так. А тут ещё эта статья в китайской прессе. Он положил газету и перевод перед собой, и ещё раз прочитал: «В октябре 2009 г. китайцы получили партию золотых слитков. Золото регулярно обменивается между странами для оплаты долгов и регуляции так называемого сальдо торгового баланса. Большинство золота обменивается и хранится в сейфах под наблюдением специальной базирующейся в Лондоне организации – Лондонской ассоциации участников рынка драгоценных металлов (или LBMA). Когда груз была получен, китайское правительство запросило провести специальные тесты для гарантии чистоты и веса золотых слитков. Для этого в золотых слитках просверливаются четыре маленькие дырочки, а затем металл анализируется. Чиновники были потрясены, узнав, что золотые слитки оказались подделкой. Они состояли из вольфрама, лишь снаружи покрытого реальным золотом. Более того, эти золотые слитки имели регистрационные номера, принадлежащие США, и хранились в Форте Нокс в течение многих лет. По слухам, в этой китайской отгрузке было 5600–5700 слитков весом 400 унций (1 унция золота равна 31,1034768 г) каждый».
Читать дальше