Полина Рей - Игра контрастов

…снова страх, что он исчезнет. Как тогда, полгода назад, когда я места себе не находил, разыскивая его. Тогда я считал, что потерял Игоря навсегда. Был ли я обижен? Нет, я был раздавлен, я не хотел жить. Самое паршивое, что я знаю – так будет всегда. Каждый раз, когда за ним будет закрываться дверь, я буду верить в то, что больше он никогда не вернётся. А ещё паршивее, что я не могу избавиться от этой болезни и никогда не смогу. Кокс по сравнению с этим – лишь слабое подобие той зависимости, которую я испытываю. И я уже знаю наперёд, что стоит ему только захотеть ко мне вернуться, как я приму его обратно. Всегда…

И всё, что мне нужно – это несколько слов и место для шага вперёд (с)

Меня ломает. Дико, неистово ломает. Каждый раз, когда Игорь уходит, лихорадочная радость от того, что он был рядом, сменяется пустотой. Она затягивает в себя всё глубже, всё дальше. Он вернётся? Я не знаю этого. Не знаю, увижу ли я его снова, и от этого внутри просто огромная дыра. Это не передать словами, но чувство потери так огромно, что жить в нём просто невозможно. Легче умереть.

Макс остановил машину во дворе дома Ромы и Саши и некоторое время сидел, барабаня пальцами по рулю и размышляя, подниматься ли в квартиру. Сегодня утром отец позвонил ему и пригласил в гости, что было довольно странным, учитывая медовый месяц, который всегда приятнее проводить в компании молодой жены, а не взрослого сына.

Максим не хотел, чтобы отец делал что-то по велению долга, просто потому, что так нужно и д о лжно делать. И пусть их отношения совсем недавно окончательно наладились, внутри Макса всё ещё жила глухая обида, которая диктовала ему свои правила игры в «Отцов и детей». Если уж быть честным самим перед собой – Макс пока не мог полностью доверять Роме в том, что касалось отцовских чувств последнего. Он хотел бы верить, но… не мог.

Роман появился в жизни Макса, когда парню исполнилось шестнадцать лет. Нет, он, конечно, участвовал в воспитании сына и до этого. Деньгами. Но разве они могли восполнить хоть на малую толику отсутствие отца? Первое время Максиму было всё равно, потом он очень сильно злился, ругая самого себя за то, что испытывает какие-то эмоции. Он винил мать в том, что она не настояла на участии Ромы в жизни сына. Сам понимал, насколько глупы были эти обвинения, но ничего не мог с собой поделать – обида щедро изливалась именно на мать. И до сих пор, несмотря на то, что они с Ромой в последнее время стали общаться довольно неплохо, Максим чувствовал, что обида не прошла. Ему не хватало отца. Даже сейчас, когда он уже вырос и стал самостоятельным молодым мужчиной, эта нехватка ощущалась довольно остро.

Сделав глубокий вдох, Макс вышел из машины, решив, что не позволит сомнениям охватить себя. Отец позвал его в гости потому, что он его любит. Другой причины быть не может.

Макс нахмурился, входя в гостиную и сразу заметив в одном из кресел Аню. Девушка листала какой-то журнал и не обратила внимания на то, что теперь она не одна. Так вот какова причина приглашения в гости! Недаром Саша и Рома так загадочно переглядывались, встретив его на пороге прихожей. А может, вообще всё гораздо проще, и сейчас Макс получит по полной за ту ночь после свадьбы?

– Эта встреча неожиданная только для меня? – безо всяких приветствий тихо проговорил он, складывая руки на груди. Аня же повела себя странно – подскочила с места, не обращая внимания на свалившийся на пол журнал, и схватилась за горло. Макс вздёрнул бровь, проглотив готовую сорваться шутку о том, что сегодня он играть в Отелло и Дездемону не намерен. Реакция девушки заставила его ещё больше увериться в том, что Аня обо всём поведала Роме. Или Саше. Ну, или им обоим.

– Для меня она такая же неожиданная, – придя в себя, ответила девушка, снова устраиваясь в кресле и поднимая журнал.

– Допустим, я тебе верю, – кивнул Макс, присаживаясь на краешек дивана.

– Допустим мне наплевать на твои «допустим», – пожала плечами Аня, стараясь выглядеть спокойной. Хотя, Максим видел, как часто вздымается её грудная клетка.

– Мне с тобой весело, – ухмыльнулся Макс, откидываясь на спинку дивана. В его словах была надменность, но он старался скрыть при помощи неё свой истинный интерес. А их с Аней диалоги вызывали в нём именно интерес.

– А мне с тобой нет, – отрезала девушка, возвращаясь к изучению журнала.

Максим не выдержал и рассмеялся. Громко и искренне. Он и сам не знал, над чем смеётся – то ли над всей ситуацией в целом, то ли над тем, как его в первый раз в жизни поставили на место. И, что самое интересное, ему это нравилось. Да, общество мазохистов нервно курит в сторонке.