У нас в классе новенькая. Очень красивая, и имя красивое – Анастасия Демидова. Все мальчишки рты поразевали, когда она в класс зашла. Глаза у неё огромные, синие-синие, косы пшеничные. И ноги длинные, стройные. И папа у неё – генерал. Его перевели откуда-то с Урала, вроде, из Свердловска. Везёт же некоторым! Не то что мне…
Кажется, Серёжа тоже на неё смотрит. Когда я думаю об этом, то чувствую, что в груди всё сжимается и давит, как камень…»
12 ноября 1999 года.
«Сегодня хоронили маму. Я не плакала, уже нет сил плакать. Это я виновата, что её просмотрела: она так странно вдруг похудела, а я не обращала внимания, пока не начались боли.
Амалия Ивановна и Серёжа все похороны были со мной. Собственно, никого больше и не было, только соседи: Неглинные, Одиллия и Одетта, Белкин пришёл со своей девушкой, врач Отар Гивиевич, Володька был в дупель пьяный, как всегда, принёс какие-то мятые цветы. Спасибо, хоть не говорил ничего. Я хорошо держалась до этого ужасного звука, когда комки земли падают на крышку, и всё! Всё! Уже ничего не вернуть!
Отец не приехал. Дал телеграмму, что денег на поезд нет. Да и пусть! Плевать.
Настя не была на кладбище, но она приготовила всё для поминок у Неглинных и принесла ко мне. Сама испекла пироги и кисель сделала, и ещё какие-то салаты, запеканку. Господи, есть что-то, ну, хоть что-то, что у этого человека не получается? Хоть в чём-то она может оплошать? Я должна быть ей благодарна, она так искренне позаботилась обо всём. Но я только злюсь и завидую. Кажется, с Серёжей у них всё серьёзно. И Амалия Ивановна в ней души не чает.
Мамы теперь нет, и я никому больше не нужна. Меня никто, кроме неё, не любил, да и не за что. Я всего лишь некрасивая толстая дура и неумеха, не то что Настя. Всё в ней красиво и правильно, так правильно, что аж тошнит. Она станет врачом и будет спасать жизни больным детям. А я стану училкой. И дети меня будут ненавидеть и издеваться, как и все остальные. А потом умру от рака, говорят, это передается по наследству…»
5 мая 2005 года
«Ну, вот мы и дома. Выписали быстро, на третьи сутки. Говорят, всё хорошо, малыш здоров. Я счастлива! Моя жизнь, наконец, обрела какой-то новый смысл. Вот он, смысл моей жизни, спит и так сопит смешно, как маленький ёжик.
Думала, что Коля нас хотя бы встретит, хоть посмотрит на сына. Но не пришёл. Наверное, его мать всё узнала и не пустила. Она меня ненавидит. Или уехал в командировку. Даже не позвонил. СМС не прислал.
Так мы и вышли с Боренькой из роддома и пошли пешочком домой. А кругом стояли счастливые родственники и встречали своих малышей. Меня немножко кольнуло, но это неважно. Ничего, сынок, мы с тобой и сами проживём. Я сберегла немного денег, проживём. Ну, и папа. Папа тебя увидит и сразу полюбит. Ну, разве можно не полюбить тебя с первого взгляда? Он обязательно поймёт! И будет жить с нами.
Когда открывала дверь, от Неглинных выскочила Настя. «Ты чего, – говорит, – не позвонила нам? Мы бы тебя встретили хоть! Эх, Соня!» А я не знаю, почему не позвонила. Наверное, потому, что не могу сейчас видеть её счастливое лицо. Она ведь тоже скоро родит, уже живот заметный. Но она замужем. И любима. Она, конечно, побежала в магазин и всего сразу накупила: и памперсов, и погремушек каких-то, и витамины для меня… «Мы, – говорит, – с Серёжей от души поздравляем Борю с Днем рождения!» Я попробовала отказаться, но она как отрезала: «А не имеешь права отказываться, потому что это не тебе, а Боре. А Боря любит подарки, правда, Боря?» И засмеялась. И мне как-то сразу стало легче на душе. Я её даже обняла…»
«1 июня 2006 года.
Я в отчаянии. Он пришел сегодня, сказал, что в последний раз, бросил деньги на стол. На ребёнка не взглянул даже. Сказал, что его все достали, и я больше всех. Что мать его лишает наследства из-за меня. Чтобы больше я не звонила. И вообще исчезла.
За что мне это? Не хочется ни жить, ни дышать. Как я могла так обмануться в человеке?..»
10 июля 2006 года
«Кристюша – чудесный ребёнок. Они с Борей целых пятнадцать минут катали друг другу мяч и так счастливо смеялись! Надо же, такие маленькие, а уже всё понимают. Потом я выходила с ними во двор, и мы погуляли целый час. Кажется, Серёжа и Настя просто не знали другого способа всучить мне деньги. Зачем им няня? Настя – прекрасная мать и имеет возможность быть дома. Но я счастлива. И благодарна.»
15 сентября 2010 года
«Приходила полиция. Больше часа расспрашивали меня про Неглинных: хорошо ли я их знала, какой была Настя, какие отношения в семье. А что я могла сказать? Что идеальная семья, идеальные отношения, которых у меня, матери-одиночки нет и никогда не будет? Что Настя – примерная мать и жена? Они либо действительно считают, что она просто бросила мужа с ребёнком, либо не хотят заниматься. На Серёжу больно смотреть. Он ничего не ест, несмотря ни на какие уговоры. Ездит по городу в больницы и морги. В некоторых был уже по два раза.
Читать дальше