Андрей Лоскутов: Потерянный маршрут

© Андрей Лоскутов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Этот большой, старый, грязный город всегда был пристанищем для всякого рода отбросов. Я ненавидел в нем все, его улицы, дома, а в особенности людей слоняющихся там и тут безо всякой на то причины. Он был похож на огромный муравейник без королевы, указывающей как жить и что делать. Эти люди лишь звенья одного большого механизма, в котором точно не хватает пары винтиков.

Меня зовут Дариус Мовсти, и я не всегда был таким лицемерным негодяем, каким меня сделала жизнь. Когда-то я был молодым мечтателем, хотевшим лишь одного. Как и мой отец служить в полиции, более того я хотел чтобы он мною гордился, мечтал переплюнуть все его достижения, жаль что в итоге он этого так и не увидел.

В одно из его ночных дежурств поступил вызов об автомобильной аварии в самом центре города. Он поехал туда, не задумываясь, как и всегда когда узнавал, что где-то кому-то угрожает опасность. В том районе в то время завелся маньяк, который охотился за полицейскими, их убийство доставляло ему особый интерес. Ведь убить полицейского не так-то просто, это не то, что убить не в чем не повинного безоружного человека. По приезду на место аварий, мой отец обнаружил груду обломков искореженной машины, в которой истошно кричала женщина, он попытался ей помочь. Но тут из-за угла выскочил тот самый маньяк на своем пикапе и на огромной скорости сбил его. Протащив моего отца добрую сотню метров на капоте своей машины, он резко затормозил, сбросив его на тротуар и злобно смеясь, укатил в неизвестном направлений.

Я был с ним в его последнее дежурство, хоть это и не положено, но он все-таки решил взять меня с собой, когда я признался ему что мечтаю, как и он работать в полиции. Он хотел показать мне как спасает человеческие жизни, но свою спасти не сумел. В тот самый день я поклялся, во что бы то не стало найти этого падонка и наказать.

В 25 я закончил школу полиции и пришел работать в тот же участок, в котором всю свою жизнь проработал мой отец. Меня встретили в нем добродушно, кто-то сочувствовал, кто-то сравнивал меня с ним. Многие выражали надежду, что я превзойду все его ожидания.

Но, увы, этого не произошло. В одной из первых моих операций, мне и моему напарнику нужно было поймать одного из местных карманников, шныряющих в автобусах и метро. Мы загнали его в барак на окраине города, не зная о том, что у него в кармане был девяти миллиметровый глок. Он стал отстреливаться, и одна из пуль угодила моему напарнику в руку. Я, притаившись за стеной, ждал, когда у него кончаться патроны. И когда это произошло, я крикнул ему чтобы он вышел на свет с высоко поднятыми вверх руками. Он сделал, как ему было сказано, он вышел, он был безоружен и хотел сдаться. Я вышел к нему, пистолет был у меня в руке и тут палец на спусковом крючке задрожал от напряжения, раздался выстрел, и парень с треском рухнул на каменный пол. А я, остолбенев от неожиданности, остался стоять.

Он был безоружен, его расширившиеся от страха глаза с ужасом смотрели на меня, и когда раздался выстрел, он на секунду глянул на меня и его взгляд как будто говорил мне: – «За что? Я же уже сдался». Я в тот момент наверняка показался ему нещадным убийцей, хладнокровно наставившим оружие на беззащитного парня.

Затем, был суд, и как бы не старался вытащить меня адвокат, после признания мной вины, я был осужден на два года за непредумышленное убийство. В день суда все близкие отвернулись от меня, они говорили, что я опозорил имя своего отца, что я недостоин, быть Дариусом Мовсти. Моя невеста влепила мне пощечину прямо в зале суда, но все это не идет не в какое сравнение с тем горем, что я испытал при виде лица своей матери. Которая никак не могла поверить в то, что происходит вокруг. Я как будто оказался в западне, и мне казалось, что все настроились против меня.

Отсидев эти два года, я хотел вернуться к прежней жизни, не понимая, что путь к ней для меня теперь закрыт. Мать умерла от неожиданно разыгравшейся болезни, банк за долги отобрал у нас дом. У меня не осталось ничего кроме гаража оставленного отцом, земля под ним была наша, все долги были оплачены с продажи дома, так что на гараж никто не претендовал. Вернувшись, я поселился в нем, и проводил долги дни в одиночестве, заливая тоску алкоголем. И в один из таких дней, я чертовски надрался, мысли в голове поплыли и я, достав свой старенький кольт, решил, что пора отправляться, и передать привет отцу с матерью. Я взвел курок, нажал на спусковой крючок, но произошла осечка. Как будто кто-то не хотел моей смерти, как будто я кому-то был еще нужен. И я стал жить, не считая дни, прожигать свою искалеченную судьбой никчемную жизнь.