Юрий Прокопенко: В переулках Арбата. Оттепель

Прощальный ужин удался на славу. Пили водку и закусывали жареной колбасой со свежими огурчиками. Слушали новые джазовые мелодии, записанные на рентгеновской пленке, отчего звук был слегка «шершавый». Потом немного танцевали, и Катя все время вопросительно заглядывала Ивану в глаза, как будто чувствовала себя виноватой за прошлую встречу. Иван крепко обнимал ее податливое тело и нежно целовал в шейку. Время от времени Иван вспоминал Анечку Ларину и жалел, что с ним сейчас не она, а другая женщина, к которой Иван не испытывал теплых чувств. Недавнее огорчение, полученное Иваном в Литературном институте, в один миг перечеркнуло все его планы, которые казались такими реальными и близкими. А вместе с ним полетели в тартарары, и все мечты, связанные с Анечкой. Ну что он теперь ей скажет, как объяснит все происшедшее? И как она все это воспримет? Зачем он ей, такой неудачник.

Остаток вечера и всю ночь они провели в постели. На этот раз Иван почувствовал настоящее влечение к Кате и был рад этому чувству. Был рад тому, что с ней, этой молодой женщиной, не нужно быть благоразумным или еще каким-то, нужно просто быть самим собой.

Братья Белецкие, Иван и Игорь ехали в поезде из Москвы в Полтаву. Это было изнурительное путешествие с пересадкой в Харькове. Еще вчера вечером они выехали с Курского вокзала столицы. Ехали в общем вагоне без плацкарты. Свободных мест практически не было, даже чтобы поужинать, им пришлось попросить соседей уступить на время место у столика. Ели сваренные в крутую яйца с огурцами и полу копченую колбасу. Спали сидя и проснулись рано с тем, чтобы сделать пересадку на местный поезд, шедший до Полтавы. И вот теперь уже полдень, а до конечной станции оставалось не менее полутора часов. Поезд тащился страшно медленно, со всеми остановками на полустанках и разъездах. Железная дорога была одноколейной, и это создавало трудности при разъезде двух встречных составов: кто-то один должен уступать другому. Почему то чаще получалось так, что уступал именно тот поезд, в котором ехали братья. Ах, если бы стрелочники знали, как им хочется быстрей оказаться в родных пенатах, в этом чудесном городе, к которому прикипели их души еще с детства и который назывался Полтавой. Сейчас их там ждали родители, старший брат Олег и их близкие родственники, живущие там: бабушка Галя и ее дети Петр и Вера. Их ждала великолепная речка Ворскла, про которую была сложена легенда со времен Петра Великого, уронившего подзорную трубу в реку и быстрое течение унесло ее. Потому и получилось название реки: (Вор) (скло). Полтава – это всегда лето, солнце, горячий золотой песок на пляже и прохладная вода в реке. Полтава – это изобилие ягод и фруктов, овощей и материнского тепла, с которым их мать готовит вкусную еду. Ничего вкуснее они никогда не ели. Полтава, наконец, это девушки, знакомства, встречи под луной, объятия и поцелуи. Как же можно не стремиться ко всему этому, когда ты окончил школу и тебе еще мало лет, наконец, ты отпущен в свободное плавание.

Время шло медленно, и также медленно тащился этот пассажирский поезд. И вновь остановка, ожидание встречного. В полупустом вагоне были открыты многие окна, и врывавшийся свежий воздух со стороны зеленых полей, простиравшихся за окнами состава, приносил ароматы полевых цветов и создавал комфортный микроклимат. Иван стоял у окна и думал о своем. Он не мог себе представить другую профессию, кроме как быть писателем, создавать образы и сюжеты. Но как теперь добиться своей мечты? И вообще, есть ли другой путь достижения этой цели? Состав дернулся и медленно начал набирать скорость. Игорь открыл глаза. Он, казалось, несколько задремал и теперь повертел головой, стараясь включиться в ситуацию.

– Далеко еще? – спросил он Ивана.

– Часа полтора, наверное, можешь еще подремать. Я тебя разбужу за полчаса.

Сам же Иван вновь уставился в окно. Он видел какие-то постройки, кучи угля, насыпанные вдоль полотна, здание вокзала, пролетевшее уже довольно быстро мимо поезда. «Это был не разъезд, – подумал Иван, – это была какая-то станция. Жаль не успел прочитать название». Поезд набирал скорость, и мысли Ивана уносились далеко от этих мест. Он опять в Москве, на лавочке у памятника Гоголю и рядом с ним сидит белокурая красавица с карими глазками и в легком летнем платье. В ее руках ветка сирени и она время от времени помахивает ей, как-бы отгоняя несуществующих насекомых. Он также вспомнил их любовную близость и поцелуи, ее тонкий стан и полную упругую грудь, аромат ее духов и вкус «Чинзано». Что же все- таки произошло? Почему она так резко изменила свое отношение к нему? И была ли это любовь, может быть всего лишь кратковременное увлечение, навеянное весенним ветерком. Ведь было же такое увлечение у Инны Седых, и оно быстро прошло, как только она столкнулась с болью. Но Анечка ничего этого не испытывала. Уверен, ей было приятно, когда Иван целовал ее всю, она сама этого хотела и страстно желала получить эти ласки. Наверно, стоило все-таки позвонить к ней перед отъездом, может быть, она ждала его звонка? Теперь уже поздно думать об этом. Иван многого не успел сделать до отъезда в Полтаву. Он не зашел ни разу к Марине, после того как увидел ее с тем мужчиной. Кто это был? И совсем не обязательно, что это был ее жених. Она тоже могла ждать, когда Иван навестит ее. Впрочем, она могла сама позвонить к нему, хотя бы затем, чтобы узнать, как он сдает экзамены.