Владимир Любицкий: Век годами не измерить (сборник)

В этот момент звучит сигнал учебной боевой тревоги и команда:

– По местам стоять! Начать тренировки по борьбе за живучесть корабля!

Бегом, но привычно, без суеты, занимают моряки места по боевому расписанию. Электрики осматривают моторы, трюмные проверяют системы, комендоры расчехляют пушки и наводят их на условные цели.

По громкой связи разносится голос капитан-лейтенанта Братишко:

– Температура воздуха – до 40 градусов по Цельсию, забортной воды – 28 градусов. Охлаждать машины она не успевает. В связи с этим, во избежание перегрева и серьёзных поломок техники, командиру группы движения приказываю действовать по схеме: один дизель работает на винт, другой в резерве, на техосмотре. И так – через сутки.

Мотористы Яков Лемперт и Михаил Богачёв выводят один из дизелей. Старшина команды мичман Николай Лосев спускается под паёлы и пробирается к шатунам:

– Ну-ка, мальчики мои, как вы тут?

– Не горячо, товарищ мичман? – спрашивает Пётр Грудин. – Может, помощь нужна?

– Сюда бы веничек сейчас! – мечтательно откликается Лосев. Лицо его покрыто испариной, тельняшка потемнела от пота. – Как-никак, удалые они у меня – по 2100 лошадок в одной упряжке!

– Отбой учебной тревоги! – звучит команда.

Комендор Петр Иванов, несущий наблюдение на мостике, оперся было о переборку, но тут же отдёргивает ладонь: жжётся!

Оглядывая океан, внезапно докладывает:

– Слева тридцать, дистанция два кабельтова, плавающий круглый предмет!

Братишко, который находится тут же, в рубке, стремительно вскидывает к глазам бинокль – и с каким-то особым, охотничьим азартом командует:

– В центральном! Срочно на мостик – винтовку и патроны!

Иванов в недоумении:

– А тревогу? Тревогу объявлять?

– Не стоит, – смеётся командир. – Я думаю, сами справимся.

Пока приносят винтовку, объясняет:

– Это морская черепаха. Берег близко – вот они и нежатся в тёплой водичке…

Знойную тишину нарушает одиночный выстрел. И через несколько минут петля бросательного конца, метко брошенная Ивановым, охватывает огромный панцирь морского животного. Свободные от вахты матросы, высыпавшие на палубу на звук выстрела, помогают втащить черепаху на борт, после чего все вместе неловко пытаются её разделать. Наконец панцирь вскрыт, и Демьяну Капиносу доверяют ответственное задание – сварить черепаший суп. Это ему удаётся на славу: подтверждение тому – явное удовольствие на лицах обедающей команды.

– Нет, всё же в тропиках жить можно! – констатирует Михаил Богачёв. – А то я в этой духоте совсем аппетит потерял.

– Ты, рыцарь бачка и чумички, аппетит потерял?! – изумляется маленький Александр Капелькин, товарищ Михаила по группе мотористов. – Братцы, он по три котлеты в ужин глотает!

– Так то в ужин, – оправдывается Богачёв, – когда жара спадает…

Всё так же сверкает океанская гладь, и ещё жарче пылает солнечный круг.

Николай Фадеев под наблюдением командира штурманской БЧ-1 Константина Тихонова опускает в море термометр и докладывает:

– Температура забортной воды – плюс 28 по Цельсию.

Получив данные, капитан-лейтенант Братишко нахмурился:

– Совсем плохо! Мало того, что людям тяжело, – техника может не выдержать. В отсеках – до 50 градусов, заряжать аккумуляторные батареи даже опасно: газовыделение такое, что того и гляди, на собственном водороде взорвёмся.

– Возле дизелей ещё больше – градусов на пять, – с тревогой добавляет Донат Негашев. – Масло сквозь прокладки компрессоров и накатников пушек брызжет чуть не фонтанами!

– Снарядный погреб вообще под угрозой взрыва. По инструкции надо бы его затопить, – говорит командир минно-артиллерийской БЧ лейтенант Сергеев.

– А что в итоге, Василий Константинович? – спрашивает Братишко. – Останемся безоружными?

– Инструкция… – разводит руками Сергеев.

– От нас на Родине не инструкцию ждут, а корабль. Боеспособный корабль! – твёрдо заключает Братишко, давая понять, что сетовать на обстоятельства бессмысленно. – Людей надо поддержать – вот что главное. Кока ко мне!

На мостик выскакивает Демьян Капинос.

– Слушаю, товарищ капитан-лейтенант!

– Как со льдом?

– Холодильник работает на полную мощность.

Половину льда придётся отдать на охлаждение погреба боезапаса…

– Есть!

– … а вторую половину выдавать личному составу порциями. В первую очередь – вахтенным дизелистам и мотористам.