Владимир Киреев: К лучшей жизни (сборник)

– Ну, мироеды, оглоблю вам в рот. Хватит там хорониться, слезайте.

Дед Николай сперва взял за рубаху одного, потом второго и повёл их в избушку. Пока они сидели на яблоне, им здорово досталось от пчёл. Глаза у обоих заплыли от укусов, на шее и лбу появились шишки. Дед посадил их на лавку и заскрипел надрывным голосом:

– От итит твою налево, чо удумали. Я вам щас покажу, сопля зеленая, как по чужим садам шастать.

– Простите, дядя Николай, больше мы не полезем воровать яблоки, – с жалобным подрогом в голосе просили ребята.

– Давно ли вас, антихристов, бабка хлестала крапивой за самародину? Запамятовали что ли?

– Я, дядя Николай, не лазил за самородиной, – жалобно проговорил Санька.

– Охальник, чирей тебе на язык, – осерчало проговорил старик. – Ишь чо выговаривает. У тебя, варнак, свои яблоки растут. Почему ты их не повёл к сабе?

– У нас не такие как ваши. У вас слаще, – со слезами на глазах жалобно отвечал Серёга.

У Серёги и Саньки на голове были длинные волосы. Дед Николай взял обеими руками за волосы, прижал плотнее головы и связал их вместе волосами. А чтобы узел не развязался, закрутил его тонкой проволокой, какую натягивал на рамки. Узел получился прочный.

– Ну, вот, окаянные, щас идите отсель подобру-поздорову!

Они попытались идти узкой тропкой в огороде, но у них не получалось. Со стороны они были похожи на двух баранов, бодавшихся и зацепившихся друг с другом рогами. То один тащил в сторону, то другой, а заплывшие глаза от укусов пчёл плохо видели тропку. Дед Николай проводил их до ворот, направляя на тропу, вывел на дорогу прогона и отпустил.

– Жогнуть бы вас бичом, мироеды окаянные, да мараться неохота. Тикайте отсюда, да больше не попадайтесь мне, а то ещё не это зроблю вам. Будете назад пятками ходить.

Пока «два барана» шли по улице, они то и дело «бодали» друг друга. То один пятится вперёд задом, то другой, то оба пятятся боком вперёд. Пока они так шли к дому, собралось много маленьких мальчишек и девчонок смотреть на «баранов», как они идут и «бодают» друг друга. Сидевшие в своих избах возле окна старушки, увидев большую ораву ребятишек, идущих по улице, заинтересовались и вышли из домов, чтобы получше посмотреть, что за чудо идёт среди толпы ребятишек.

Добрались они до Санькиной бабки Лукерьи, та посмотрела на них и всплеснула руками:

– В сад к кому-нибудь лазили, паскудники. По делу вас, по делу. Так вам и надо. Не будете больше лазить. Кто это вас так отлупцевал?

– Дядя Николай Суровиков, – ответил Санька.

– За яблоками, наверное, лазили? А морды-то на что похожи? У окаянные.

– Пчёлы нас искусали. Мама стара, развяжи нас, – попросил Санька.

Тётка Лукерья досадливо вздохнула, посмотрела на узел и не могла найти конца проволоки.

– Придётся, паразиты, выстригать вам ножницами волосы.

Она взяла ножницы и поднесла их к голове Серёги, отстригла узел, потом отстригла волосы и у Саньки. Подала Серёге пучок волос:

– Вона, держите, стервецы окаянные, распутывайте узел сами.

Они сидели на лавке перед домом, чувствовали себя свободно, как будто с плеч свалился тяжёлый груз.

– Вот так наелись сладких яблок, – тяжело вздохнул Санька.

– Я даже попробовать не успел, – с грустью в голосе сказал Сережа.

Он слезливо посмотрел на свои ободранные коленки. Поднял голову. Там вдали за горизонтом темно-красный диск солнца заходил в тучу. Вечерело.

– Кончилось-то леточко, скоро снова идти в школу, – тяжело вздохнул он.

Хотя в сентябре солнце ещё по-летнему греет, и свободно можно ходить в школу босиком, раздевшись, а потом? Потом опять каждый день обувайся в лапти.

«У Леньки Кирилова отец был зимой рогожник, а весной пирожник. Его семья весной вся была занята выпечкой белого хлеба, разных булочек и пирогов. У них была большая лодка. Весной вода подходила близко к их дому. Они нагружали в лодку печенье. Отец Леньки садился в корму, старшая дочь Санька – в распашные весла, и ехали на Ветлугу. Поднимались вверх по реке. Встречали плывущую сойму (грузовой плот). Подставлялись к борту плота и вели торговлю. Если печенье не все продавалось, поднимались снова вверх, встречая новую сойму. Отец Леньки несколько раз брал с собой и меня.

Интересно прокатиться на лодке, а еще интереснее посмотреть, как работают и поют сплавщики при подъеме лотов (груз в несколько сот пудов тащится по дну). Я залезал на «гулянку» (вышка лоцмана). Наблюдал, как работают речники, мне было интересно слушать, как лоцман падаёт команду головному управлению: «Поднять лот!», «Головка!», «Выехать на луга», «Выехать в горн» и т. д.