Алексей Доброхотов: Повесть о Шести Сотках

Так у них и повелось. Екатерина Петровна располагала, а Тимофей Иванович сдавал зарплату, носил сумки по выходным и прибивал все, что отваливалось.

Когда выросли дети супруга переключилась на общественную работу и даже обрела некий авторитет во дворе своего дома, а с приходом демократии приняла активное участие в работе участковой избирательной комиссии. Тем более что к этому периоду она вполне освободилась от семейных забот и трудовой повинности, выйдя на заслуженный отдых. Правда, здоровье ее теперь часто давало сбои, но привычная к преодолению трудностей женщина находила в себе силы не привлекать к данному обстоятельству повышенного внимания близких.

Новое семейное обретение в виде шести соток Екатерина Петровна сразу же невзлюбила. Как исконно городской житель она брезгливо относилась к земледельческому труду и не горела желанием пачкать чистые руки в коровьем навозе. Их детям тоже не улыбалось горбатиться под солнцем на отдаленной плантации. Близость к природе в их представлении ограничивалась ярким костром посреди темного леса. Поэтому Тимофею Ивановичу пришлось поднимать землю и возводить постройки практически одному, зачастую питаясь всухомятку. Да еще под постоянным обстрелом колких замечаний и прямых упреков в чрезмерном расходовании семейного бюджета на посторонние глупости.

Впрочем, вскоре после первого хорошего урожая практично мыслящая супруга, трезво оценив новое увлечение мужа, сменила гнев на милость и здраво рассудила, что пусть лучше муж в земле копается, чем водку на рыбалке пьет, и дала Тимофею Ивановичу зеленый свет на решение продовольственной программы в отдельно взятой городской семье. «Твое дело взрастить, а мое сохранить,» – заявила она, направив всю мощь своей неуемной энергии на сбор и сохранение плодов упрямого земледельца.

И хотя по ее расчетам самоокупаемость данного проекта составляла двадцать пять лет при условии получения стабильного урожая, она с нескрываемым удовольствием в редкие дни своих посещений дачного участка наслаждалась в шезлонге под яблоней ароматами летнего сада.

Неожиданный визит супруги несколько удивил Тимофея Ивановича. Позавчера в городе виделись.

– Чего это ты вдруг приехала? – осторожно осведомился он.

– Я тоже рада тебя видеть, – взметнула Екатерина Петровна свои густые брови, – Захотелось, вот и приехала. Могу и уехать.

– Да нет. Оставайся. Мне что… – пожал плечами Тимофей Иванович. Конечно, он мог бы ответить ей, что для того он, собственно говоря, и построил дачу, чтобы она могла приезжать сюда в любой день, когда пожелает. Что лично ему много не надо. Вполне спокойно мог бы обойтись и домиком гораздо меньших размеров. Что все удобства главным образом сделаны для нее: и вода в доме, и свет в парнике, и банька с парилкой, и уж, тем более, цветы вокруг дома. Не говоря уже об облепихе, что густо посажена исключительно исходя из полезности ягод для ее больного язвой желудка. И что он, конечно, рад, что она, наконец, приехала. И надеется, что она сможет остаться здесь подольше, хотя бы на неделю, а лучше до конца лета, чтобы, оставшись, безусловно признать, как здесь восхитительно, и какой он молодец, что все это своими руками создал. Но ничего этого вслух сказать он не мог. Да и так, без слов, вроде бы, все было понятно.

– Не прогнал и на том, спасибо, – резко констатировала она, – Ну, долго ты тут еще сидеть будешь?

– Так только вчера приехал. Самая пора. Поливать надо. И так два дня не был, – стал вдруг оправдываться он.

Тимофей Иванович вообще рядом со своей супругой постоянно чувствовал себя виноватым. Видимо срабатывала многолетняя женская дрессировка.

– Только и знаешь, что свою дачу. Дом совершенно забросил. Скоро вовсе сюда переселишься. А мне что делать прикажешь?

– Так здесь места всем хватит, – осторожно заметил Тимофей Иванович.

– Издеваешься? Что я здесь буду делать? – возмутилась Екатерина Петровна, – В земле копаться? Спасибо. Не для того я столько лет работала, чтобы на старости лет крестьянкой стать. Куда я здесь пойду? Кругом лес, мухи, крапива. Поговорить не с кем. Одна красота – вид на реку. Но долго не налюбуешься. Не для меня это. И не по мне. Ты уж меня извини, но ничего с этим не поделаешь. Я с самого начала была против этой затеи. И теперь в очередной раз вижу, что была совершенно права. Вечно я иду у тебя на поводу. А ты этим только пользуешься. Помыкаешь мною, как хочешь. Только о себе и думаешь.