Александр Барбаросса - Четыре стены

– Это я покрасил. Как новая теперь.

Потом, как бы собираясь огорошить новостью, отступил на полшага назад и спросил:

– А ты знаешь, что было на месте нашего дома?

И, не дожидаясь ответа, выпалил:

– Церковь тут стояла! Смотри!

На глазах дом превратился в церковь, а Сергей сразу оказался внутри. Он заметил вдали иконостас и сделал три шага вперед. Но что-то насторожило его, чего-то здесь не хватало. Вдруг он понял, что церковь выглядит как заброшенная. И в ней не горят свечи. Вот чего не было – света свечей!

– Ну да, все правильно, – подумал Сергей, – церковь же никто не видит, все видят только наш дом.

И тут же, словно в ответ этой мысли, ярким теплым светом разом вспыхнули все свечи храма! В тот же миг Сергей увидел себя на каменистом пятачке между скал. Сзади темно, возможно там был густой лес. Под ногами похрустывала галька или гравий. Прямо перед ним каменная лестница, там было светлее, и Сергей пошел по ступеням, которые привели его на длинную и узкую каменную площадку, которая висела над пропастью, как знаменитый «Язык тролля» в Норвегии. Но здесь поверхность была значительно уже, шириной всего около метра. Вокруг все окутано густым молочным туманом. Послышался женский смех, от которого туман рассеялся. Сергей увидел, что каменная площадке стала балконом. Внизу вокруг виден какой-то огромный город, разделенный надвое широким проливом, справа входящим в море. Вид этот показался очень знакомым, как будто Сергей уже стоял раньше на таком балконе, какая-то характерная деталь бросалась в глаза, но понять, что это за место, он не мог…

***

Ему повезло – удалось припарковать свой Рено на то же самое место, что и вчера. На улице явно потеплело. Чтобы настроиться, он поставил диск с музыкой группы Mostar Sevdah Reunion. Виртуозно исполненные севдалинки помогали отвлечься от размышлений. Музыка много значила в его жизни. Он попробовал множество стилей, последовательно двигаясь от металла и рок-н-ролла в юности к року, джазу и блюзу. Несколько лет он увлекался серфом, но потом отошел и от этого направления. Однажды, скользя по страницам интернета в поисках новой музыки, он натолкнулся на песню группы Hari Mata Hari и вдруг услышал ту мелодику, которую безуспешно искал так долго. Характерный балканский наигрыш на аккордеоне напомнил ему услышанную в далеком детстве композицию «Югославское коло» в исполнении аккордеониста Валерия Ковтуна. И началось… Сергей погрузился в доселе неизведанный музыкальный мир: Хари Мата Хари, Дино Мерлин, Желько Самарджич, Нина Бадрич, Северина… Он слушал все, что-то нравилось больше, каких-то исполнителей он отсеивал сразу. Но настоящей находкой стала музыка группы Mostar Sevdah Reunion. Потрясающая смесь босанских, сербских и цыганских мелодий в шикарных, гармонически богатых и виртуозных аранжировках. Эти музыканты могли удивить старинной народной балладой, изменив в ней темп и добавив совершенно безумную гитару, в которой можно было услышать отголоски гитары великого Джанго Рейнхардта. Или включить настолько развратную в своём низком звучании цыганскую скрипку, что по телу бегали мурашки от этой почти неприкрытой наготы – так честно раскрывал душу скрипач. А чего стоила одна только композиция «У Стамболу на Босфору»! Сплав ярко выраженной восточной (скорее всего, турецкой) мелодии с текстом на славянском языке, рассказывающем о смерти турецкого паши и его жены, которая упала замертво, едва узнав о смерти мужа. Балканская музыка увлекла его так сильно, что он даже стал учить сербский, чтобы хоть чуть-чуть понимать слова песен. Прослушав несколько мелодий, Сергей взглянул на часы и решил, что пора выдвигаться. Не торопясь, направился в сторону кафе «Барриста». Он не знал кафе с таким названием, но рассчитывал найти его на Селезневке, там, куда указывала вчерашняя незнакомка. И, действительно, выйдя на перекресток, заметил вывеску «Кафе «Барриста» над красивой дверью из темного дерева. Кафе, рестораны, магазины появлялись вдруг и так же незаметно исчезали, иногда только меняя названия, а порой закрываясь навсегда. Поэтому, Сергея совсем не удивило, что он не знал про «Барриста» – кафе могли открыть совсем недавно. Ровно в три часа он открыл дверь заведения и, войдя, огляделся. В первом зале Екатерины не было. Сергей прошел в дальний зал – ее не было и там. Он выбрал самый дальний столик и сел на мягкий диван. Подошла официантка, попросил американо. Девушка кивнула и удалилась. Сергей взглянул в окно – был виден внутренний двор, из подъезда вышла женщина с ребёнком и скрылась в подворотне. Уже полетел тополиный пух, который легкий ветерок лениво двигал по асфальту. Официантка принесла кофе. Он успел сделать всего глоток, когда Екатерина подошла к столику. На ней была белая открытая майка без рукавов и голубые джинсы. На ногах серые замшевые балетки, но даже без каблуков она все равно выглядела довольно высокой, «модельного» роста. В правой руке солнечные очки, а в левой клатч из серой замши в тон обуви. Кивнув ему с улыбкой, девушка обернулась поблагодарить официантку, и Сергей увидел на спине Екатерины татуировку «ангельские крылья», выглядывающую из-под белых бретелек. «Крылышки» либо были совсем свежими, либо тату-мастер был высококлассный, так как выглядели они как настоящие. Она присела на диван с противоположной стороны стола и, снова улыбнувшись, сказала: