Сергей Куприянов: Жизнь глазами пессимиста. рассказы

Когда Татьяна ушла, появился повод проявить свои недюжинные способности свахи. Это были легкие намеки «об одной интересной знакомой по «бизнесу», прямые уговоры и запугивания «о страшных болезнях холостяков» или участливое вздыхание вслед – «эх… тяжело без женщины».

Свою судьбу Игорь Борисович не мог уже представить, какими-либо узами соединенную с представительницами противоположного лагеря. Если в мечтах и закрадывалась эротическая мыслишка, то в виде веселой молодой рыженькой хохотушки.

Звонок раздался, как всегда, в самый неподходящий момент. Игорь Дмитриевич снимал со сковороды омлет, который постоянно соскальзывал с лопатки и когда раздался звонок, Игорь дернулся и омлет, разорвавшись напополам, одной частью оставался дожариваться, а другой попал под сковородку ближе к огню.

– Чтоб тебя! – Игорь выругался, выключил плиту и стал соскребать омлет.

Он получился уже не таким аппетитным, каким был на сковороде, каких-то две минуты назад.

Игорь решительным шагом пошел открывать дверь, готовя мысленно пламенную речь, которую долго уже хотел произнести, но в самый последний момент, уже приготовив нужные слова и открыв рот, закрывал его, от, полностью выбивающего из реальности, вопроса Вероники Борисовны.

– Игорек! Вот скажите! – Вероника Борисовна стояла с кроссвордом в руках, дверь в её квартиру была открыта настежь, что предполагало неминуемое участие в разговоре её супруга Петра Ивановича, – «знаменитый Лондонский аукцион», шесть букв?!

– «Сотбис», – выдохнул злость Игорь. Он попытался закрыть дверь, но на её пути оказалась нога Вероники Борисовны.

– Карпов! А ты, что сказал?! – она кричала в пространство лестничной клетки.

– Я так и говорил, – донеслось из квартиры с сожалением и признанием полного поражения в голосе.

– Да, как же, говорил! Ты говорил, что?! «Сотби»! Там пять букв! Спасибо Игорек, что значит высшее образование, не то что у некоторых… ФЗУ…. Кстати, мы недавно получили специальный чай для… для похудения, – Вероника Борисовна обмеряла взглядом фигуру Игоря, – за рубежом сейчас его пьют все модели и голливудские звезды…

– И вы? Вы тоже пьете? – решил съязвить Игорь и тем самым немного удовлетворить свой гнев, – пока не заметно.

– Ну…, Игорек, – она кокетливо хмыкнула, не поняв издевки, – мне-то чаем уже не помочь, да и дороговато для меня. А Карпов меня и такую любит, ха-ха-ха. Правда, Карпов?!

Из соседских дверей раздалось скорбное «угу», которое можно было бы расценить, как «о боже» или «почему я еще не умер».

– А мне, вы думаете, в самый раз? – Игорь сделал попытку еще раз закрыть дверь. Вероника Борисовна была на страже.

– Игорек? – она приблизилась ближе, барабаня карандашиком по животу Игоря, понизив голос и немного напустив таинственности, как будто хочет открыть точное месторасположение Янтарной комнаты, – одна моя знакомая ищет кота, ну вы понимаете… как ваш.

– Нет, не понимаю.

– Вы меня удивляете, Игорь. У неё кошка, у вас кот… понимаете?

– Теперь понимаю. И что?

– Она такая интересная, немного худовата, но все при ней, преподаватель английского языка, вы знаете, как это востребовано.

– Кошка? Они уже и английский преподают?

– Да какая кошка? Её зовут… Анжелика Дмитриевна, – Вероника Борисовна так произнесла её имя, что казалось, хотела всю жизнь называться именно Анжеликой, – отчество, как у вас, правда интересно? Незамужняя…

Игорь пожал плечами и хотел сделать еще одну попытку закрыть дверь, но в дверях показался Тихон, выйдя, видимо, на слово «кошка», проверить о ком идет речь.

– Вот Тиша! Какая прелесть! – Вероника Борисовна брезгливо убрала подальше ногу, чтобы кот её не задел.

Игорь улучшив момент загреб кота ногой назад в дом и захлопнул дверь.

– Так что сказать Анжелике Дмитриевне?! – опомнилась соседка, крича в щелку между косяком и дверью.

– Хорошо, хорошо! Пусть приносит! – кричал Игорь, теряя последнее терпение.

Когда он оторвал взгляд от потолка, ища там спасения, сидя на полу, в упор на Игоря смотрел Тихон.

– Что?! Вы мне пожрать дадите?

Игорь переступил через кота и пошел на кухню есть свой искореженный омлет.

Тихон, поняв намек, удалился, выставив свой роскошный хвост будто парус.

Под утро Игорь Дмитриевич совершенно исстрадался. Ему снилась Вероника Борисовна вместе с Анжеликой Дмитриевной гонящиеся за ним, а он, стараясь изо всех сил бежать – еле-еле продвигался и делать это было чрезвычайно трудно, как будто бежишь в воде. Вероника Борисовна бежала с клетчатой сумкой «мечта оккупанта» и что-то оттуда вытаскивала, выкрикивала и при этом объявляла, сколько букв содержится в слове. Анжелика Дмитриевна, точь-в-точь была, как и её подруга, только кричала по-английски, но, почему-то слышались немецкие слова: «Хальт» и «Эншульдиген зи, битте». Когда они его догнали, прижали к стене, и Анжелика Дмитриевна большущими грудями уперлась в лицо Игоря Дмитриевича. Он стал задыхаться, от чего проснулся потный и испуганный. На груди мирно спал Тихон. Проснувшись от ворочанья хозяина, кот спрыгнул на пол, сладко потянулся, зевнул и, выставив вверх свой пушистый хвост, не спеша вышел из комнаты.