Владимир Гуськов: Заговор Кентервиллей. книга первая

Рон опешил и испуганно смотрел на Гарри.

– А я его так не обдуманно… – Голос Гарри оборвался. Комок снова накатился к горлу. Снова повисла пауза. Рон чувствовал, что должен что-то сказать, но не мог найти подходящих слов. Да и что противопоставить такому заявлению. Рон никогда не слышал о магии сильнее, чем заклятие «Авадра кидавра», но с другой стороны, он и о «Дарах Смерти» узнал совсем недавно.

– Ты не собираешься искать камень? – Спросил, наконец, Рон.

– Нет… – Тихо донеслось от Гарри. – Он потерян. Я не смогу его найти, ведь на него не действуют чары вроде «Акцио»… – И Рон расслышал всхлип. Первый за этот нелёгкий разговор. Рон почувствовал, что должен оставить друга, дать ему время придти в себя, но не смог встать и продолжал сидеть, проникнувшись горестью друга и растерявшись.

– Но… ведь у тебя есть Джинни. – Сказал Рон. – И сейчас она, ну… тоже переживает.

– Гарри, Рон! Где Вы? Ужин стынет на столе! – Послышался приближающийся и взволнованный голос миссис Уизли.

– Это моя мама! – Прошептал Рон. – Всё-таки решила тебя поискать сама.

Гарри привстал и обратился к Рону. Гарри не хотел расстраивать миссис Уизли и знал, что она такая же настойчивая, как и его Джинни, и не сомневался, что она быстро доставит его на кухню.

– Я хочу побыть один и… – Гарри запнулся. Он не хотел сказать лишнего и обидеть миссис Уизли или ещё кого-нибудь из близких ему людей. Рон обернулся на голос матери. Торопливые шаги приближались из-за дома.

– Скажи, скажи, что я не голоден и… – Гарри показалось, что Рон не слышит его… – И со мной всё в порядке, просто я не хочу есть.

Рон встал и кивнул Гарри. Шаги приближались. Гарри почувствовал себя неуютно и виновато из-за это такой очевидной лжи, удаляясь за небольшой сарайчик, где мистер Уизли хранил всякую поломанную магловскую рухлядь, бесполезную и пыльную. Гарри против своего желания расслышал бормотание Рона и озабоченный голос миссис Уизли, от которого Гарри стало только еще хуже на сердце:

– Бедный, надеюсь с ним всё в порядке?

Сердечные вздохи и взволнованный голос скоро утих. Гарри оставили в покое. Он чувствовал себя и брошенным и неправым. Неправым своим поведением. Своим поступком он только доставляет беспокойство и заставляет нервничать миссис Уизли и Джинни, конечно, и Рона с Гермионой. Они сейчас, должно быть, сочувствуют ему, Гарри, жалеют его. А может, считают отчасти и себя виноватыми. Гарри тяжело и громко вздохнул. В глазах пощипывало, но слёзы уже не текли.

«Я не должен себя так вести» – думал Гарри. – «Да ещё и Рону наговорил тут про „воскрешающий камень“. Надо продолжать жить и отпустить от себя… прошлое…» Но сердце Гарри говорило совсем другое. «Надо во что бы то ни стало вернуть их! Ты избранный! Тебе всё по плечу. Просто сейчас ты ещё не пришёл в себя, ты чуть потерялся. Но в дальнейшем ты обязан попытаться и стремиться… это теперешняя твоя цель, Гарри – вернуть Сириуса, маму и папу… и…» Гарри вспомнил тот день на кладбище. Тот самый, который снился ему в ночных кошмарах. Тогда Хвост убил Седерика Дигори. Тогда Волан де Морт обрёл своё сильное тело с помощью крови Гарри и попытался убить его. Но, именно в тот самый момент, и произошло, то самое «чудо», которое Гарри не сможет забыть никогда. Из палочки Волан де Морта появились бестелесные, прозрачные как дымка его мама и папа, Седерик и другие, убитые «тёмным лордом». «Амприори инконтатум»!

Именно так потом назвал это явление Дамблдор. Но папа и мама смотрели на Гарри, разговаривали с ним. По их щекам текли слёзы. Они спасли тогда Гарри. Как короток был тот миг и так ценен. Это было не самообман, который давало зеркало «Елиналеж». Это было наяву. И если камень, второй «дар смерти» может это дать, то ради этого стоит его снова обрести. Но, как говорилось в сказке Бардля Бидля, камень, принесёт только горе и страдание. И если представить себе, скорее всего так бы и стало, если бы эти бестелесные призраки, но такие дорогие сердцу папа и мама Гарри, будут всё время с ним. А он, будет хворать, и стариться, и вскоре умрёт, закончит свой человеческий век. А они так и останутся в промежуточном своём состоянии. И, возможно, они никогда более не встретятся. Тогда сам Гарри обречёт их на вечные муки. На такие же душевные боли и терзания, в плену которых оказался и он сам.

«Должен быть другой выход! Я знаю»! – Сказал сам себе Гарри не так уверено, как хотелось. Но сейчас он был слишком уставшим. А тем временем тень легла и на сад. В воздухе повеяло прохладой, и Гарри впервые поёжился. На коже рук высыпали мурашки. Сарайчик, о стену которого облокотился Гарри, уже давно был окружён мраком. Не окунувшиеся, в тёмную синеву неба, показались маленькие облачка, крапленые тёплыми красными лучами солнца, укрытого за «Норой», за далёкими деревьями и холмами на самом горизонте. Снова подул ветер. Холодный и жёсткий. Природа клонилась ко сну, погружалась в дремоту. И яблони, и кусты смородины, и ветер, и всё-всё продолжало свою жизнь. Да и не могло быть иначе. Это «закон природы». Сейчас она отходила ко сну, что бы на утро снова радоваться тёплому солнцу, щебетанием мелких пташек, суетливых жуков и копошащихся пчёл на распустившихся цветах.