Юрий Серебрянский: Счастливая жизнь зарубежного человека. Повести и рассказы

– Программа повторяется каждые полчаса. Без остановки. Поэтому встречаемся здесь в половине двенадцатого примерно.

– Инсайд но фото, но видео, – напутственно благословляет входящих хозяин. Несколько раз повторяю заученные правила. У меня тридцать человек. Бог знает, сколько там уже внутри. Других автобусов я не видел, но на парковке скучают шесть такси. Кивком здороваюсь с хозяином. Он улыбается мне. Он умеет и улыбаться.

Я спускаюсь вниз.

Круглая сцена покрыта зеленым сукном и неярко освещена. Луч света очерчивает ее границы. Он яркий, как в цирке. Вокруг на стульях вижу своих туристов вперемежку с какими-то иностранцами. Зал почти полон. Накурено. Громкая быстрая музыка мешает не только говорить, но даже думать. На шесте вертится голая непривлекательная танцовщица.

Большинство таек с нормальными пропорциональными телами. Но в такое шоу идут только самые неперспективные для секс-индустрии.

Моим начинают разносить напитки. Я доволен.

Иду к барной стойке. Здороваюсь с девочками. Вызываю даже небольшую бурю восторга. Эта игра повторяется каждый раз, когда я сюда являюсь. Я знаком уже со всеми. Моему приходу искренне рады. Иногда мне неудобно перед туристами. Я понимаю, что они думают, видя меня в окружении голых улыбающихся девиц. Мне стыдно за это свое неудобство. Они ведь такие же люди, как и я, хоть и голые сейчас. Тайки как всегда навеселе. Фун, моя хорошая знакомая, приносит бутылочку кока-колы.

Я говорю: «Спасибо», – и улыбаюсь.

В прошлый раз она рассказала мне о своем парне в Твери. Он обещает за ней приехать. Внутри клуба все, кроме сидящих на стульях жадно пожирающих анатомию танцовщиц туристов, пританцовывают. Тайки разогреваются перед выходом на сцену. Бармен веселит сам себя. Невольно и я начинаю притопывать. Зеркальный шар под низким потолком создает ритмичное мельтешение, скрывая убогость оформления зала и тесноту подвального помещения.

Фун что-то пытается рассказать мне. У нас спокойные, ровные дружеские отношения. Познакомились мы на первом же шоу. После пяти посещений клуба я, наконец, перестал пялиться на ее половые органы в то время, когда она сидела на высоком барном стуле. Потом меня перестала интересовать и ее грудь, подпрыгивающая в такт музыке и приступам смеха. Осталось только лицо и плохой английский. Об этом парне в Твери я понял только с третьего раза. Выразил надежду, что он ее когда-нибудь увезет в Тверь. Но сразу поправился: «Лучше бы вам оставаться здесь».

Быстрая музыка сменилась популярной романтичной мелодией. Свет приглушили. Не буду говорить, какая это мелодия. Хорошая. Я раньше такие любил. Но теперь многие западные медленные песни просто не могу слышать.

На сцене начался секс. Женщина с маленькой обвислой грудью пытается возбудить мужчину, закрывшего глаза, мучительно сжав веки. Физиология. Каждые полчаса. Вокруг из прокуренной темноты пятьдесят пар глаз. В конце концов у них все получится.

Ненавижу это скотство. Я немного знаком с обоими. Кока-кола допита. Фун на сцене. Выхожу на улицу. Мой гид болтает по сотке, сидя на бетонном парапете. Смеется в трубку.

Поднимаюсь в автобус. В предпоследнем ряду семья ленинградцев в полном составе. Помню их в зале. Сажусь на два ряда впереди. Наступает неловкая тишина. Я закрываю глаза. Мне приятно. Эта неловкость устроена мной.

Минут через десять в автобус группками начинают возвращаться туристы.

Чувствую тяжелую руку на своем плече и открываю глаза.

Мужик из Украины. Я помню, как заселял его, утомленного перелетом, в гостиницу этим утром. Детишки спали, сидя на чемодане, свесив головы, пока мы заполняли формальности.

Улыбается.

– Ну и повезло же тебе с работой!

– Да.

– Таиланд – это вообще другая планета! Ну и повезло же тебе!

– Нет, не другая. – Кажется, выпадаю из роли. Но хочется иногда с кем-то поговорить. Пересаживаюсь к окну, уступая ему место рядом.

Два сильных удара по стеклу с той стороны. Мужчина и девушка из нашей группы. Прилетели вместе. Не знаю, кто они друг другу. Не было времени решить. Стучал мужчина. Девушка артистично жестикулирует. На ней белая майка.

Объясняет, что они остаются. Машу им на прощание рукой.

Украинец уже сидит на заднем диване. Пьет энергетический коктейль из тонкой бутылочки. Рывок и скрип.

Автобус трогается задом.

В Праге мне постоянно хотелось пива. Оно здесь очень вкусное. Особенно темное, которое у нас или слишком дорогое баночное, или разливное местное.