Александр Маяков - Приют комедиантов

© Александр Маяков, 2016

© Елена Маякова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Странно как то все происходит… сначала ты думаешь, что эти чувства навеки. Стесняешься ей открыться, подбираешь слова. Глядишь на себя в зеркало и думаешь: «Нет, она откажет. Кто я такой? И кто она!» Наконец-то ты решаешься и открываешься ей. Она, оказывается, отвечает тебе взаимностью. Вы встречаетесь, целуетесь, спите… Ты даришь ей цветы, конфеты, подарки… кольцо, наконец. Вот и свадьба, счастливые родители (может и не совсем счастливые, хотели для своего дитяти другой пары, но сердцу не прикажешь), друзья, радуются за вас (а может и не радуются, а с завистью смотрят на невесту и думают: «Ну почему её? Чем же я хуже? У меня и фигура лучше, чем у этой дуры… и, в конце концов, я люблю его!»), все прекрасно! Вы живете в тесной комнате студенческого общежития, питаетесь, чем Бог подаст. Нет, со временем у вас появляется престижная работа, шикарный дом… Ты работаешь, приносишь доход. Она заботится о вашем гнездышке, готовит, убирает, стирает… Она сама так решила… и тут ты узнаешь что у тебя на голове маленькие рожки… И все это происходит банально, как в старом анекдоте: ты просто раньше вернулся с работы…

С Ядвигой мы познакомились на первом курсе Высшей школы управления. Сама она была из Вроцлава, в Варшаву приехала на учебу. Чувства сразу охватили нас… через месяц после знакомства мы поженились и не расставались не на минуту…

После окончания Школы я пошел работать в представительство немецкой фирмы ABV DRITTE BETEILIGUNGS GMBH, иногда ездил в командировки. Ядвига занялась нашим домом, сначала съемной квартирой (не было желания жить с моими родителями не у меня, не у неё), потом квартиры в центре Варшавы… все было отлично: я работал, Ядвига отказалась от карьеры управленца в пользу карьеры домохозяйки…

В тот день меня командировали в Берлин, на переговоры в главный офис, и я пришел раньше обычного домой. Как то сразу удивил беспорядок: разбросанная одежда по квартире, при чем мужская, при чем не моя… к тому же странные звуки и стоны доносившиеся из спальни. Войдя туда, я смог лицезреть следующую картину. Моя любимая женушка Ядвига лежала на кровати и занималась сексом с какой-то, в прямом смысле, обезьяной. Первое что со мной было, это шок. Ведь мы клялись друг другу в верности, в любви… и тут такое предательство… не знаю, что произошло со мной потом, но я не набросился на любовника с кулаками в порыве ярости, не прикончил их обоих, я просто зааплодировал. Как восхищенный зритель превосходной работе актеров. Обезьяна прекратила свои телодвижения и повернулась в мою сторону, при этом жутко испугавшись. Ядвига, наоборот, оставалась абсолютно спокойной. Тем временем обезьяна, пробормотав что то вежливое, поспешил ратироватся из квартиры… а она так и осталась полу лежать, опершись лишь на локти. Простынь слегка прикрывала бедра, прямые каштановые волосы ниспадали на оголенную грудь. Она была такой красивой, обворожительной, манящей… Карие глаза, чуть заостренный носик… такая красивая, такая сексуальная… и такая продажная!

– Ты нечего не хочешь мне сказать… дорогая? – странное дело: мне изменили, а я спокоен…

– А что ты хочешь услышать?! – она произнесла это с таким вызовом… я не узнал её, она никогда такой не была. – Да, любимый, я тебе изменяю, – любимый она произнесла с таким сарказмом… Боже, кого я любил… да, именно любил, ибо я не прощаю предательства.

– Ясно, – в конце концов, отрезвление тоже не помешает, а мне пора собирается, ночной рейс в Берлин никто не отменял, – Мне тут по делам надо в Берлин слетать на пару дней. Так вот, чтоб тебя, когда я вернусь, тут не было. Хорошо?

– Ха! Выгоняешь? – Какая же она сучка….

– Мне проститутка в доме не нужна… Можешь сама подавать на развод. Все равно по брачному контракту нечего не получишь. – Она взорвалась. Подхватив подушку, она метнула её в меня:

– Падонок! Ты все учел! – она, наверное, сейчас готова убить меня голыми руками…

Я еле сдерживал смех:

– Конечно! Прощай! – и, подхватив сумку вышел из квартиры.

Блики стробоскопа вырывали из тьмы движущиеся тела. Но я их не замечал. Тусклый луч лампы у барной стойки, освещал неизвестно какой по счету стакан виски. А, к черту, в самолете высплюсь. Как она могла? Ведь я любил её… делал все что пожелает.