– Доброе утро, Алексей Юрьевич! – я улыбаюсь и останавливаюсь рядом.
– Доброе, Ирина Александровна, – обрадовано произносит он, – как спалось?
– После шампанского и вина – как убитая, – смеюсь я, – даже не просыпалась ни разу, а такое редко случается.
– Да, я тоже уснул, как провалился. Хотя обычно плохо сплю в поездах.
– То ли вино такое, – опять смеюсь я, – то ли в атмосфере что-то….
– Наверное, в атмосфере, – весело соглашается он, – Ирина Александровна, а Вы здесь долго пробудете? Сколько дней ваш семинар?
– Пять. В субботу я выезжаю обратно.
– Понятно, – Алексей Юрьевич кивает головой и достает из кармана визитку, – Ирина Александровна, я возвращаюсь домой через две недели. Позвоните мне.
Я беру визитку. Заместитель директора какого-то проектного института Белогорцев Алексей Юрьевич. Телефон рабочий, телефон мобильный, адрес конторы. Нужен ли нам проектный институт? Нет, не нужен, но я вежливо улыбаюсь:
– Спасибо.
Я не обещаю ему, что позвоню, потому что знаю абсолютно точно, что не позвоню. Проектный институт – это что-то со строительством и архитектурой. Мне никаким боком. Это даже не производство, чтобы можно было ремонт в квартире сделать. А проектировать свой загородный дом мне еще долго не придется по причине отсутствия средств на приобретение оного. Так что, спасибо, конечно, но… хотя визитка пусть поваляется.
– Вас будут встречать? Или планируете своим ходом добираться? Тогда мы могли бы Вас подвезти….
Вот это сильно. Я даже почувствовала, как где-то внутри шевельнулось уважение к этому мужчине. Не интерес, а именно уважение: он не стал просить у меня номер телефона! Породистые они оба. Каждый хорош по-своему.
– Нет, спасибо, нас должны встречать. Все по правилам – с табличками.
Он понимающе кивает, и мы возвращаемся в купе. Там Даша диктует Ивану свой номер мобильного телефона. А Зинаида Васильевна что-то перебирает в своей сумке. Я быстро осматриваю свою полку – не оставила ли чего – и усаживаюсь напротив воркующих Ивана с Дашей. Теперь уже она записывает его номер. Аж светится вся. Мошенники мы, конечно, мошенники. Мы забираем у них не деньги, которые, в общем-то, жаль, но можно восполнить, это дело наживное, мы забираем у них чувства, даем призрачную надежду и отбираем часть души, оставляя после себя разочарование, обиду и неуверенность. И если обычные мошенники, тоже вызывающие обиду, могут быть наказаны, и у потерпевших остается надежда – надежда на месть, на возврат украденного, на возможность, в конце концов, просто махнуть рукой, дескать, ладно, ушло так ушло – сам виноват, надо быть внимательнее, то здесь все иначе. Спасения от нас почти нет. И заживает все дольше, и возмездия не предвидится. И рукой не махнешь: сердце – не кошелек. Теперь эта девушка будет долго страдать и ждать, когда ей позвонит этот великолепный, умный, воспитанный мужчина – само совершенство. В лучшем случае просто ждать. В худшем – звонить сама и продлевать эту пытку и свою агонию.
Мошенники. С другой стороны, мы, ну я, по крайней мере, никому никогда ничего не обещаю. И исподтишка ничего не делаю. И тихоню из себя не строю. Это только в тихом омуте черти водятся, в горной реке нечисть не живет: слишком быстра. Но башню снести может, с ног сбить – запросто! Но все честно – смотри куда ступаешь, силы свои реально оценивай. Так что не попадайся.
Я ловлю на себе вопросительный взгляд Ивана, чуть демонстративно постукивающего пальцем по своему мобильному. Этот жест мне понятен: телефончик, мол, дашь? В ответ я еле заметно качаю головой: нет, милый, не дам. Вчерашняя ошибка осталась во вчерашнем. Поцелуй, конечно, был потрясающий, но, как говорится, все в прошлом. Поезд замедляет ход, и вот уже перрон. Я делаю вид, что подхватываю свою довольно тяжелую сумку.
– Я помогу, Ирина Александровна, – Иван опережает отца, и тому приходится брать сумку Зинаиды Васильевны. Неожиданно Иван поворачивается к Даше, – Дашенька, у тебя сумка тяжелая?
– Нет, и потом я сильная!
Боже мой, какая глупая! Разве дело в том, кто может донести сумку, а кто не может? Я в такой ситуации поступила бы иначе, если у меня не пакетик с одним документом, конечно. Я, например, пожала бы плечами и, чуть закусив губку, сказала что-нибудь неопределенное, типа, ну, в общем-то, даже не знаю… и посмотрела бы реакцию. Если мужчина сказал бы: «подожди меня, я сейчас вот этой старушке вынесу сумки и вернусь», значит, ты ему нравишься, и можно и подождать его, потому что есть шанс еще и дальше пообщаться, а если он переспрашивает с надеждой: «так донесешь сама?», то тут выбор у тебя небольшой. Если он тебе нужен даже несмотря на то, что он, похоже, козел, тогда говоришь «нет, не донесу, особенно при выходе трудно, помоги, пожалуйста» и мучаешься с ним дальше. Или понимаешь, что тебе этот мужлан не нужен и усмехаешься: «конечно, справлюсь, не рассчитывать же на слабую мужскую половину». И пошел он …. Но неси свои сумки сама.
Читать дальше