Н. Рындя: Проводник

Повисла мрачноватая тишина. Я по-своему, Наташка, видимо, по-своему свыкались с идеей полного провала нашего, казавшегося радужным, бизнеса. И с провалом собственных ожиданий, и с внутренним провалом трудно было смириться…

– Я вчера, на похоронах, звонила ей, пока ты изображала из себя «спящую красавицу». Ну, волновалась!

– А-а-а-а. И что? – Смена темы вызвала во мне уже узнаваемый комплекс чувств. Было очень интересно и чуточку страшновато.

– Ничего! Она меня успокоила, сказала, что ничего страшного не происходит. Просто тебе нечего было там делать, и ехать вообще не стоило. Вот и отключило!

Весёленький вердикт. «Всё просто» и «вот и отключило». Я уединилась с пачкой сигарет на балконе, размышляя над очередным посланием от где-то существующей крёстной. Моему уму хотелось бы получить веские доводы и толковые объяснения тому состоянию, в котором я пробыла почти сутки. Получить полное описание причин и разложить по полочкам варианты следствий. А тут – очень неудовлетворительное и слишком простое объяснение. Настолько простое, что в какую-то долю секунды осозналось как единственно правильное. Ведь не хотелось ехать, аж до дрожи, не хотелось. Ещё в тот самый момент, когда кто-то предложил, и все согласились с идеей общей поездки для показательных проводов наставника в последний путь, все мои чувства затрепетали от несогласия. Все до единого! Два из них были главными – это чувство отсутствия уважения и раздражающее своей обыденностью чувство лишних материальных трат.

Я, насколько это было возможно для меня, глубоко задумалась. И почему я сразу не сказала «нет!». Почему не отказалась ехать!? Что двигало мною, когда я, в каком-то необъяснимо-стихийном порыве согласилась с непонравившейся мне идеей?

Ответ выполз мощной змеёй откуда-то из глубины и достиг сознания. «Стадный рефлекс!». Не «коллективное сознание», а именно – стадный рефлекс! Когда отключаются собственные чувства, собственное разумение, и требовательно включается лишь одно желание, – быть, как все! Делать как все! И не дай бог отличаться! Да-а-а-а….. с рефлексами шутки плохи. Можно незаметно превратится в овцу. Либо ещё в какого-нибудь зверька. Ох, Наташа ты, Наташа! И с каких пор вот это всё…

Мысленно вспоминая и ясельный период, и образовательный отрезок юношества, и последующую ступень жизни, я везде находила примеры собственного несогласия с большинством. И это были не примеры особенной принципиальности, нет; просто для меня это было моей гармонией – делать так, как чувствуется. Конечно, аукались эти оппозиционные действия и решения нелегко. Зачастую приходилось испытывать большие неудобства: в садике меня отлупила воспитательница; в школе довелось прочувствовать на себе презрение ещё мало сформировавшихся личностей и осуждение уже вполне состоявшихся особ, в трудовой жизни – немую укоризну сослуживцев. Но, как говориться, – всё перемелется, мука будет. Всё перемалывалось, утихомиривалось. Оставался опыт (необходимая вещь!), расширялось понимание, оттачивалось чувство юмора. Но главное, – внутри было спокойно и уверенно. И было спокойно именно благодаря несогласию. А теперь! Не хотелось ехать, не хотелось никого провожать, и бац! поехала. Вот и отключило!

Всё очень просто и понятно. Я усмехнулась про себя. Какое-то невероятие. Краткий комментарий совершенно чужого и незнакомого мне человека заставил меня не просто глубоко задуматься над происходящим, но ещё и осмыслить это самое происходящее, и понять. Чего, надо признаться, ранее за собой я не замечала. Вроде живёшь себе, да живёшь, что тут задумываться…

Потекли нервные дни, пропитанные каким-то обескураживающим настроением. Наш сетевой народ находился в томительном ожидании: что же теперь будет? Очевидность показывала, что – ничего, всё, нам крышка, каюк. Бизнес развалился быстрее и легче карточного домика. Мы всё ещё собирались вместе, но уже не для принятия деловых решений и построения планов, а просто, спасаясь от чувства гнетущей безнадёги. В основном – балагурили, смеялись; кто мог, делился весёлым нравом и верой в светлое будущее.

Спустя пару месяцев стало ещё веселее, – деньги как-то совершенно кончились, и нечем было платить за съёмную квартиру. Варианты разбегания по домам отсутствовали, и голову ломило от поиска хоть какого-нибудь выхода. Неожиданно и очень вовремя проблема с проживанием решилась. Нам предложили, хоть и вдали от центра, трехкомнатную квартиру, практически без мебели и фактически даром. Мы с Наташкой, собрав свои немногочисленные пожитки, перебрались в пустующие апартаменты. Туда же были перенесены наши, уже более не деловые, а товарищеские встречи.