Юлиан Калвер - Мы из стройбата

– Алкоголизмом заболел! – закричал фальцетом за заботами не увидевший подошедших лейтенант. – Алкоголизмом? Да, алкоголизмом!

– Нет! – неподдельно возмутился детина, – морской болезнью! Он во флот не хочет. Там качает, качает волна морская… Вон, – он взмахнул рукой в сторону ворот, в которые как раз заходили два морских офицера, – увидел на выходе мореманов, укачало и блюёт! Тьфу, зараза! – страстно добавил он, заметив, что толстяк попал ему, по-видимому, борщом на подрезанные чуть ниже колен штаны. – Зараза, сказал! – он незамедлительно вытер испачканное колено о круглую задницу толстяка, да так тщательно, что не желающий во флот толстяк окончательно потерял равновесие, упал на четвереньки и, мотая головой и блюя, затрубил какслон. Визжащая от восторга толпа призывников на лавочках, глядя на это, ещё и заулюлюкала.

Все были довольны, пьяны и счастливы, кроме растерянного старшего лейтенанта и двоих подошедших: майора Лемешева – заместителя начальника сборного пункта, и второго майора – тоже сотрудника военкомата, видимо вчера крепко выпивавшего, с красными петлицами, такого же цвета лицом и взглядом, какой бывает у совы, которая летела-летела по лесу по своим совиным делам, на лету задремала и вдруг ударилась головой о неизвестно откуда появившееся на её пути толстое и твёрдое дерево.

Смеющийся вместе со всеми Мурчик, глянув на него, удивился: у всех встреченных им на жизненном пути дослужившихся до звания «майор» военкоматовских работников были красные лица и совиные взгляды.

«С чего бы это? – подумал Мурчик, – может быть, профессиональное заболевание?»

Майоры угрюмо осмотрелись.

– Кто эту мразь привез, Кравцов? – оторвав взгляд от исходящего желудочным соком толстяка и остановив его на лежбище на лавочках, сам у себя спросил майор Лемешев. – Кравцов, иди сюда!

Старший лейтенант оглянулся, вздрогнул, крикнул: «Я!» – прекратил поддерживать детину и, прижимая рукой фуражку, галопом устремился к майору.

Лишившийся опоры детина, как трава на ветру, сразу начал качаться из стороны в сторону. Лейтенант оглянулся, в два прыжка вернулся и, схватив за воротник, не позволил тому упасть. Он растерялся. Он не мог решить, что ему делать: продолжать держать детину или бежать к майору. Кравцов виновато посмотрел на Лемешева и под его тяжёлым взглядом выпустил из рук воротник детины. Тот покачнулся и немедленно упал головой в сторону севера, а лейтенант, пригибаясь, побежал к майору.

– Постройте! Быстренько! И обыскать! – сквозь зубы процедил майор подбегающему лейтенанту, равнодушно пронаблюдав падение детины, – всех!

– А чё искать? – удивлённо, сложившись вдвое и снизу заглядывая в глаза Лемешеву, спросил лейтенант.

– Обыскать на предмет обнаружения и изъятия спиртных напитков. Понятно?

– Так точно! – старший лейтенант вытянулся во фрунт, оказавшись на голову выше майоров.

– Выполняйте!

– Есть!

Майоры отошлиотревущей толпы и пошли к штабу, а за их спинами неуклюжий и долговязый старший лейтенант Кравцов, злясь, взвизгивая и кривляясь, попытался поднять с лавочек и построить для обыска гогочущее войско.

– Каждый год одно и то же! – оглянувшись на Кравцова, сказал майору с красным лицом и петлицами майор Лемешев.

Майор в ответ кивнул совиным лицом:

– Угу!

Он оглянулся на орущего: «Построились!» Кравцова и, прикрыв рот рукой, от души зевнул.

Через полчаса с большим трудом все призывники были построены на плацу в виде буквы «П», а вернее, кривой «С».

Из штаба к строю вышли трое: первым – майор Лемешев, вторым – держащий перед собой ворох бумаг краснолицый майор, а за ними – нёсший в руках мягкий стул какой-то нескладный, клышеногий, очкастый, в форме общевойскового лейтенанта, как на него сказал Игорь, «фраер».

Толстенные линзы тесных очков фраера были направлены в землю, и его косым, один глаз на Кавказ, а другой – на север, глазам за ними было так тесно, что они, выталкиваемые диоптриями, то и дело показывались над отбрасывающей на строй нестерпимые солнечные зайчики позолоченной дужкой.

– Построились! – крикнул Лемешев.

В строю перед каждой группой призывников стоял офицер, который их сюда сопроводил из районного военкомата. Офицеры стояли ровно, криками через плечо успокаивая галдящих подопечных, а призывники кто как. Если стоящие в первых рядах при окрике Лемешева умолкли, то задние ряды продолжали галдеть, курить и смеяться без стеснения.