Мадина Малаш: Шепот в полуночной тиши

Паста, которую поставили передо мной, выглядела очень аппетитно. Это первое блюдо за последнее время, которое мне действительно захотелось съесть.

– Ты только взгляни на этот шедевр! Уверен, что не хочешь? Попробуй хотя бы кусочек.

Но я не услышала ответ. Когда я подняла глаза, то поняла, что Тим смотрит куда-то вдаль. Так пристально. Я подумала: может, он увидел кого. Но там стояли лишь пустые столики. Затем он нахмурился, не отрывая глаз, будто его что-то разозлило.

– Тим, ты в порядке?

– Мне нужно идти.

– Что? Мы ведь только пришли.

– Я оставлю ключи, тебе придется доехать до дома одной.

– Но я… Ты… Подожди, Тим…

Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Он исчез.

Скорость на спидометре достигла ста пятнадцати километров в час. Я всегда была сторонницей безопасного вождения, но в данный момент не могла себя контролировать. То ли от злости, то ли от беспокойства моя стопа не хотела ослаблять нажим на педаль газа. Всю дорогу я пыталась разобраться в своих эмоциях. Стоит ли мне обижаться, что он оставил меня совсем одну, или волноваться, что у него могло что-то случиться… что-то намного важнее меня. Пытаясь отогнать все мысли, я игнорировала светофоры и сигналы других водителей. Мне нужно было отвлечься, укрыться от всего этого. И я знала, куда ехать.

Я оставила машину у ворот гаража. Зайдя в дом, не стала осматриваться: выходные закончились, и родные должны уже быть дома. Я побежала на второй этаж и, не постучав, ворвалась в его комнату, где он распаковывал вещи у кровати. Я кинулась ему на шею, отчего он немного пошатнулся. Тайлер не был особо крупным и сильным из-за слабого здоровья. Я застала его врасплох, он даже немного испугался. Но секунды спустя он обнял меня в ответ, не сказав ни слова. После смерти отца он стал менее разговорчивым. Мне пришлось стоять на цыпочках: в свои восемнадцать он был почти на две головы выше меня. Через несколько минут я наконец ослабила хватку.

– Я так скучала по тебе, Тай!

– А мне как тебя не хватало! Стоунеры могут свести с ума кого угодно. Я еле вытерпел эти два дня.

– Как мама?

– Держится пока. Кажется, поездка пошла ей на пользу.

– Ты голоден? Правда, я сомневаюсь, что в холодильнике найдется что-нибудь съедобное.

– Не переживай, мама тебя уже опередила.

На кухне пахло свежей выпечкой. Мама возилась у плиты, когда я подошла. Как же она исхудала за эти недели! Мы с Тайлером помогали ей как могли, и по дому, и по работе – папа оставил ей свои яхты, которые выдавал напрокат, она захотела продолжить дело, хотя не очень разбиралась в этом. Я была расстроена, потому что чувствовала безнадежность, зная, что ничем не могу ей помочь. Боюсь, что она уже не восстановится полностью.

– Привет, мам.

Я осторожно обняла ее, чтобы не сделать больно, настолько хрупкой она казалась.

– О, Мая, я так рада тебя видеть! Эти Стоунеры просто невыносимы.

– Да, мне уже рассказали.

– Садитесь за стол, ужин почти готов.

За все время ужина прозвучало очень мало слов. Было очевидно, что все измотаны. И продлилась трапеза недолго.

– Мам, ты совсем устала. Лучше ложись спать, отдохни.

– Пожалуй, я так и сделаю. Спокойной ночи, мои дорогие! – Поцеловав нас в лоб, она поднялась к себе.

– Не думал, что люди могут так быстро постареть, – выдохнул Тайлер, когда она ушла. – Как бы нам помочь ей, Мая?

– Все, что мы можем сейчас сделать, – просто быть рядом. Со временем она придет в себя… Надеюсь.

Я тоже не стала задерживаться. Ранним утром меня ждала работа.

В парке было темно. Я нашел один-единственный включенный фонарь и стал ждать возле него. Мыслями я все еще был рядом с Маей в кафе. Мне совсем не хотелось ее оставлять, но в моей работе личные дела не могут быть в приоритете.

– Ты пришел, – послышался голос из-за кустов, а затем передо мной появился силуэт.

– Потому что ты сказал, что это срочно. К чему вся эта интрига, Кай? В чем дело?

– У меня для тебя послание. – Он положил свои руки в карманы брюк, выдерживая паузу.

– Я слушаю, – выдохнул я.

– Ты часто бываешь в местах, где тебя быть не должно.

Наступила тишина. Я понял, что продолжения речи не последует.

– Это всё? – всерьез возмутился я. – Ты вызвал меня в такую даль, чтобы сказать то, что я сам прекрасно знаю?!

– Так зачем ты это делаешь?

– Тебя это не касается…

– Еще как касается! – повысил он тон. – Ты идешь против правил. Пора остановиться.