Соня Гатто: Большое путешествие

– … там уже можно будет взять машину напрокат и пересечь материк, она запнулась и ковырнула вилкой нетронутое мясо. – А ты куда хочешь, Ань?

Когда к тебе обращаются необходимо реагировать.

– В смысле? – иногда косить под дурочку помогало.

– Куда поехать хочешь? В путешествие.

Я нахмурилась. На ум приходили задания для приходящей медсестры, заказ в аптеке, который надо забрать завтра после работы, предстоящее обследование, ночная смена типографии, состоявшая из восточных братских малых народов, и, конечно, сроки перевода. И ни одной мысли о путешествии.

– Еще не думала об этом, – «Ты просто не можешь вот так закончить, не имеешь права». – Давай туда, куда хочешь ты. А я поддержу. Это же наше путешествие.

***

К удивлению Ирма согласилась быстро. Она безропотно освбодила меня от бремени выбора. Правда, пришлось пойти на компромисс: к концу рабочей недели я должна была подать документы на загранпаспорт, чтобы мы успели к заявленной дате. Что может быть проще?! С уверенностью в собственных силах распечатала анкету и список необходимых бумаг и под воодушевляющие реплики благоверной положила их в сумку – первый кирпич в фундамент «путешествия»! Теперь, обнимая ее хрупкое тело в мохнатой пижаме и тычась в основание шеи, я могла посвятить себя мыслям о заваленных тиражах, рабочих недоумках, ленивых дизайнерах и нерадивых переводчиках, у которых место мозга занял гугл транслейт.

Мы в типографии сдавали проект. Очередные сроки. Неделя за три. Жизнь в одышке. Не здесь и сейчас, а на несколько месяцев вперед: и не надо никакой машины времени! Словно смотришь красочный ролик на скоростной перемотке! Только вот не видно ни черта. Мчишься по дороге, отмеченной столбиками-ориентирами, чтобы в кювет не слететь: завтрак и контроль содержимого стаканчика с пилюлями – звонок за обедом домой – поход в магазин или аптеку – почта – скромный семейный ужин под вещание Ирмы.

Пока время ставило мне очередную ножку, Ирма, поглощенная идеей путешествия, превратила квартиру в ген-штаб. Стены украшали немыслимые карты разных уголков мира, о которых я даже и не подозревала. Она зависала за компьютером, забывала вовремя принимать пилюли и строила фантастические маршруты, которым позавидовал бы Марко Поло. Заработанные за редактуру крохи – потратила на новейшие Путеводители и посвящала их изучению каждую свободную минуту. Ее позитив на фоне моего двенадцатичасового аврала вдохновлял. Не перспективная на мой взгляд идея распаляла в ней кипучую деятельность.

Все кардинально изменилось за одну ночь. Соскочив с карусели ежедневных хлопот, забылась сном без снов: спала я тоже на скоростном режиме. Лег, закрыл глаза, открыл – и утро. А между – секунда.

На этот раз было иначе. В сон издалека вошел звук: тихий, тонкий, прерывающийся. То ли писк, то и всхлип. Вместе с ним в душную темноту сна проник слабый болезненно желтоватый свет реальности. Я приподнялась на локтях и попыталась сфокусироваться. Звук не исчез.

Ирма сидела на стуле у письменного стола, поджав под себя ноги. Плечи ее вздрагивали. Она раскачивалась из стороны в сторону.

«Только приступа нам не хватало!» – собралась, кувырком скатилась с кровати и метнулась к ней.

– Посмотри на меня, ну-ка! – присела рядом на колени и обхватила ладонями бледное лицо.

Она попыталась увернуться, но я держала ее крепко. И наши взгляды встретились. Глаза ее горели гневом, воротник сорочки был мокрый от слез, которые Ирма уже не утирала.

«Сколько она так просидела?».

Вдруг Ирма затихла, загипнотизировано глядя на меря.

– Ну, что случилось, солнце? Болит? – провела большим пальцем, стирая слезу со щеки.

Она беспомощно мотнула головой и трепыхнулась птицей.

Я облегченно вздохнула: «Пульс в норме. Ничего не болит. Значит у нас простая истерика. Бывает».

– Сон плохой приснился? Ну, «кто обидел эти маленькие глазки?» – попыталась пошутить, цитируя ее любимую сказку.

Ирма занесла надо мной руку, словно пытаясь ударить. Но решимости и сил не хватило, и ладонь безвольно упала. Она согнулась и я почувствовала ее холодный лоб на своем плече. Тело ее дрогнуло – так отходя ко сну расслабляются нервы – и моя половина завыла. Протяжно, громко, неистово.

– Милая, что такое? Не надо… Все хорошо… – я держала ее в руках и укачивала. На этот раз Ирма не сопротивлялась. Она поддалась древнему ритму и затихла.

Будильник зазвонил в шесть. Осторожно вынырнула из-под одеяла, чтобы не разбудить Ирму. Да здравствует очередной марафон: душ – завтрак – сборы – работа – магазин – кстати, надо будет в аптеку заскочить, а то валериана закончилась. По окончанию завтрака вошла в комнату. Ирама, измученная, скрутилась калачиком, подоткнув под себя одеяло с одно стороны, накрывшись им по самую макушку. Прислушалась к ее дыханию: ровное, глубокое. Легонько провела пальцами по одеялу и прикоснулась губами к укрытому плечу: «Сон – лучшее лекарство».