Андрей Ильин: Альтернативный солдат

– Помогите повернуться, – раздается тихий голос.

Стас вначале обернулся, думая, что просьба обращена не к нему. Но в палате никого, кроме неподвижных старух. Нерешительно приближается к кровати.

– А как? – глупо спрашивает Стас.

– Вы не знаете, как переворачивать вещи? Представьте, что перед вами большая сумка и надо повернуть ее на бок, – чуть насмешливо звучит тихий голос.

Стас вздыхает, пожимает плечами – какие-то странные сравнения. Отодвигает одеяло в сторону. Мерзкий запах немытого тела и закисшей мочи накрывает с головой, словно волна. Мятая простыня покрыта серо-желтыми пятнами, подушка сбита комками. Байковая ночная рубашка женщины задралась и скрутилась вокруг тела. Старательно отворачиваясь от голых ног Стас, не снимая перчаток, пытается перевернуть исхудавшее тело. Но то ли сил не хватает, то ли взялся не так… в общем, не получается. К тому же ужасный запах усиливается! Провозившись с полминуты и ничего не добившись, Стас выходит в коридор. Неподалеку, за выкрашенным белой масляной краской столом, сидит дежурная по этажу.

– Там это… перевернуть просят, – неуверенно сообщает Стас.

– Так че ж не сделал-то? – бодренько так отзывается дежурная. – Не умеешь бабу повернуть нужным боком?

От такого «юмора» Стас окончательно теряется и только пожимает плечами. Тем временем медсестра уверенно направляется в палату. Белый халат плотно обтягивает сытые формы, крашенные шварцкопофской краской завитушки задорно колышутся в такт шагам. Не медсестра, а роскошная блондинка кладовщица из «Амаркорда» Феллини. Но Стас никогда не смотрел этот фильм и даже не знал, кто такой Феллини. Его буквально оглушил пошлый юмор «ниже пояса» в адрес парализованной женщины. Медсестра появляется в палате, словно круизный лайнер в захудалом порту. Источая запах дешевых духов и шурша халатом, приближается к кровати, одним ловким движением поворачивает женщину. Старушка никак не реагирует, глаза все также закрыты. Одеяло возвращается на место. Медсестра брезгливо стряхивает пальцами, на лице расцветает улыбка превосходства:

– Вот и все, молодой человек. Учитесь, – наставительно говорит она.

Дверь закрывается и Стас остается в палате один. Если не считать пятерых парализованных женщин. Тряпка опускается в воду, скручивается в толстый отрезок каната, после чего непривычные к такому труду пальцы Стаса пытаются хоть как-то выжать ее. Грубая ткань поддается плохо, какие-то щепки колют руки, грозя порвать тонкую резину перчаток. Стас водружает мокрую тряпку на швабру и осторожно приближается к той самой кровати возле окна.

– Спасибо, сынок, – неожиданно раздается приглушенный одеялом голос.

Стас замирает, удивленно глядя в закрытые глаза старой женщины. Звучит дежурная фраза:

– Да не за что…

Смущенно спрашивает:

– Я тут полы вымою, не помешаю вам?

На лице старой женщины появляется бледная улыбка.

– Вежливый мальчик какой … – удивленно шепчет она.

Чтобы избавиться от вони и засохших следов испражнений, полы пришлось перемывать несколько раз. Стас менял воду так часто, что дежурная по этажу забеспокоилась:

– Ты первый этаж не залил еще?

– Не знаю, – пожал плечами Стас. – А у вас тут моющие средства есть?

– Это к завхозу. Она заведует моющими и прочими средствами, – ответила дежурная с ударением на «а» в последнем слове.

Тащиться на четвертый этаж желания не было. Стас домыл полы горячей водой и старый линолеум наконец-то показал свой истинный цвет и узор – зеленые квадраты на голубом поле. Обессиленный до предела от непривычной работы, Стас кое-как засунул «убиральные причиндалы» в маленькую кладовку, переделанную из одиночного туалета и устало присел на подоконник. Дождик утихомирился, ветерок куда-то пропал. Хмурое небо ощерилось редкими проплешинами, сквозь которые выглядывает синее небо, а солнце золотит края туч. Улица за окном пуста, редкие прохожие и машины торопятся по своим делам. И никому ни до кого нет дела.

Персонал дома для престарелых быстро разобрался, что к чему, в отношении новенького. Все понимают, что солдаты – это наименее защищенные члены общества. Их все жалеют, сочувствуют, вспоминая, как служил сам или дети. Женщины любят рассказывать друг другу страшилки о несчастной судьбе солдатиков из бедных семей или вовсе сирот. Однако, когда речь заходит о личных интересах, жалость почему-то улетучивается и «бедным солдатиком» начинают командовать все подряд. Так произошло и со Стасом. Стоило ему появиться на пороге, как на него «набросились» – санитарки наперебой требовали вымыть полы в коридорах, палатах и туалетах. Повариха захотела, чтобы Стас вычистил котлы, отмыл стены от засохшей грязи и вычистил размороженный холодильник. Вечно пьяненький кочегар выразил пожелание, чтобы «етот военный» натаскал угля. Стас слушал молча. Когда поток жалоб и просьб иссяк, молча повернулся, чтобы подняться на второй этаж – там у него угол в кладовке, где стоит шкаф с вещами. Однако окружившие со всех сторон тетки в белых халатах и один пьяный кочегар возопили хором, словно по сигналу дирижера: