Владимир Фил: Путь к Океану. Повести и рассказы

– Это уже отдельная история. За тех, кто в море! Салют!

– Салют!

Ночной полёт в жаркую страну.

В очередной раз, коротая время за нардами в баре «Ступеньки» на пару с Дексом, я заметил ему:

– Слушай, брат, может, вообще жить сюда переедем?

– А кули нам, старым волкам, ещё делать? Делюгу предлагаешь замутить?

– Может, дойдёт и до этого, мы же убиваем время, которого почти не остаётся!

– Время мы убивали до сорока, а после оно убивает нас, – философски ответил друг, задумчиво перебирая в руке камни (был его бросок). Куда лохи-то подевались?

– Думаешь, с нами сядут играть? Эт-то навряд ли, – заржал я.

Действительно, мы полгорода развели на нарды, и игровые лохи обходили нас стороной. Ещё бы, сколько придурков без мобил, машин и золота покидали заведение. На квартиры не играли из принципа – не кер человека с семьёй без крыши на головой, пусть и пустой, оставлять. В действительности, никакого развода не было, просто огромный опыт, играли почти всю жизнь и без шулерства обыграть нас можно было только случайно. Играли на равных, поэтому между собой играть быстро наскучило. Декс захлопнул доску с нардами и закурил, наполняя зал такими клубами дыма канабиса, что проснулся бармен:

– Дексон, может на улицу выйдешь, – простонал он. Меня пидоры из наркоконтроля прошлый раз чуть на анализы не забрали.

– Да не ссы в трусы, отмажу, ты просто им покурить не дал, вот и разозлил, – улыбнулся друг.

– Валяй тогда историю о том, как ты в 17 лет в Атлантику попал.

– Молча, из Луанды, – он явно решил поиздеваться.

– Хватит писдеть, старый анархист!

– Лады, слушайте.

После бурсы я получил направление на СРТМк «Хеви Метал», который стоял в межрейсовом ремонте на рейде Луанды, столицы Анголы. Туда мы летели из Шереметьево на Ил-62. Прикинь, стоим в аэропорту оба такие важные, разодетые в костюмы, деньги, дураки, сдали, вплоть до червонцев красных, как нам помполит велел, и тут вся команда вываливается в шортах и майках и усирается над нами:

«Вы же там сваритесь, идиоты, мля! А деньги накер сдали?» – «Так помпа же велел». «Вот и будете смотреть в посадочном зале, как мы пиво жрём. Ладно, салаги, не ссыте, и вам достанется».

Проходим досмотр, а там духи-солдатики сидят, бедолаги, с нас куеют – «Ребят, а служить когда?» – «У нас своя служба – рыбу Родине добывать», – гордо заявляет напарник, и проходит досмотр. Конечно же, мы и бабло заныкали, и пиво попили перед посадкой, и «Казбека» прикупили. В самолёте я снова выпал – после взлёта ремни отстегнули, и мужики закуривают: «Курите, пацаны, лететь долго – часов двенадцать». А стюардессы начали носить по рядам, вы прикиньте, братва, – коньяк с вином и лёгкие закуски! «Горячее будет после Будапешта, через два часа».

В Будапеште недолго посидели в порту, то ли экипаж меняли, то ли топливо добирали. Познакомились с негром, везущим жену-хохлушку «Родину показать». Ребёнок в коляске, беленький. «Ты что, дура, творишь, там же война!» – «Люблю его, – говорит, – а он воевать захотел за свою страну». – «Ну, тогда счастья вам». До Луанды часов восемь летели, два раза кормили – супчик какой-то, курочка с пюре, красная икра, ну и коньяк, конечно. Всё вкусное, обалдеть, да и наелись от пуза. «Пристегните ремни, наш самолёт совершает посадку.» – «Мля, – думаю, – мне и здесь некуёво было». Кореш приуныл – увиденное из люмика на подлёте ему тоже явно не понравилось – земля, докрасна выжженная солнцем, и спичечные коробки лачуг – всего говна с высоты видно не было.

Только вышли на трап – наши фильдиперсовые костюмчики насквозь потом пропитались, аж вода с них текла. Пока автобус ждали, чумазая детвора у нас клянчила всё, вплоть до НЗ – сухарей и банок воды для спасательных плотиков. Прикололись с туземцем, что, мол, не работаешь? А накер мне (по-русски) работать – нарву на пальме бананов, нажрусь, и ёпнусь пузом кверху под той же пальмой. Что пьют, спросить не успели, «автобус» подошёл – картонная коробка без окон и дверец, непонятно, как передвигающаяся. Загрузились и двинулись с горем пополам в порт. А по дороге, прикиньте, кучи говна никем не убирались до такой степени, что водила их объезжал. Везде бардак и разруха, только у зданий типа офисов или банков порядок и чистота.

Наконец, мы в порту. Смотрю, строп с мылом развалился, нигеры как кинутся карманы и пазухи набивать! Крановой орёт, а им покеру. Потом уже мне объяснили, что там за кусок мыла любая баба даст. Всё, приехали. «Пацаны, взрывов не пугайтесь, это наши водолазы диверсантов ночью отпугивают, чтобы мину не прилепили». Какой там, определились по каютам и вырубились до утра. А утром, когда отходили, сука-боцман меня в форпик загнал, в самый нос, резиновые сапоги перебирать. Вонище, да ещё качка, думаю: «Когда же блевать начну?» Чувствую, жрать хочу всё сильнее, еле до обеда дотянул. А мужики хохочут: – «Двойной борщ бери, – это тоже от морской болезни – одни блюют, другие обжираются».