Ива Михаэль: Леди Шир

– Шир, а ты можешь показать мне Бога? – Марта спросила это шёпотом.

– Когда-нибудь покажу, – сказала Шир, и больше они не разговаривали, так и сидели, обнявшись пока не появилась сестра Глория.

На следующее утро Марта взяла со столовой печенье, она выложила его в форме цветка на блюдце, чтобы понести Шир. В коридоре её остановила настоятельница.

– Это для Леди Шир, – сказала Марта – в знак благодарности. Ведь я могу её поблагодарить, ведь да? – и Марта просто упёрлась пристальным взглядом в лицо настоятельницы, желая не пропустить мысли настоятельницы, которые та, возможно, захочет утаить, но было непросто что-либо разглядеть на лице, на котором совсем нет бровей.

– Да, ты можешь отнести печенье для Леди Шир, но не задерживайся у неё. Леди Шир не занимается воспитанием детей, у неё полно и других обязанностей, – сказала настоятельница, и Марта поняла, что у Леди Шир есть какая-то тайна.

В монастыре можно было «заниматься воспитанием детей» кому угодно, кроме Леди Шир. Марта освободила настоятельницу от своего неподвижного взгляда и уже направилась в сторону кухни.

– Сестра Глория тоже ездила с тобой в больницу, – сказала настоятельница, когда Марта уже удалилась от неё на пару шагов.

Марта остановилась и хотела было сказать «сестру Глорию от меня тошнит», но что-то подсказало ей, что этого говорить не стоит.

По дороге на кухню Марта мысленно подготовилась, как она будет здороваться с Шир, как подаст ей печенье и поблагодарит за больницу. Каково же было разочарование Марты, когда, войдя на кухню, она увидела на столе большую корзину с точно таким же печеньем. Шир возилась со вчерашней немытой посудой и не замечала Марту. «Она не волшебница: – подумала Марта, – она просто моет посуду». Теперь Марта не знала, с чего начать разговор, и, к тому же, не могла решить, как ей надо обратиться к Шир – «Леди Шир» или после того, что было вчера, можно просто по имени?

«А вдруг вчера это было просто так?» – подумала Марта. Шир услышала за спиной дыхание и обернулась:

– Привет, Марта, будешь чай? – она даже не спросила, болит ли у Марты рука или ещё что-то такое, что другой спросил бы для приличия.

– Мне здесь нельзя надолго, – сказала Марта и протянула Шир блюдце с печеньем. Шир тут же взяла одно и стала есть.

– …тут есть таких много печений, на кухне, – Марта сказала это почти шёпотом, как бы извиняясь.

– Твоё вкуснее, – Шир задорно улыбнулась и принялась есть второе печенье из тех, что принесла Марта.

– Мне нужно идти, а то настоятельница заругается, – тихо сказала Марта и пошла к двери.

– Марта, постой, – позвала её Шир, – кто тебе сказал, что земля круглая?

– Мой папа.

– Что, вот так взял и сказал? – голос Леди Шир был настолько серьёзным, что Марта даже растерялась.

– … летели по небу птицы, – объяснила она, – и папа сказал, что они облетят землю по кругу и весной вернуться, вот я и подумала, что она круглая… земля.

Вопрос про землю так сильно обескуражил Марту, что она почти не запомнила, как вышла из кухни и добежала до класса. На урок она опоздала, но на этот раз её не ругали, наверно – из-за сломанного пальца. О чём был урок, Марта тоже не запомнила, она думала про круглую землю, про Шир и, если б она была взрослее, то обязательно бы подумала и про то, что, наверное, это начало чего-то нового, а не просто знакомство взрослой женщины, у которой нет детей, и маленькой девочки, у которой вместо мамы – вторая папина жена. Марта была хоть и особенным, но все же ребёнком, а дети воспринимают события не забегая вперёд и не оглядываясь назад, они живут вместе со временем, даже когда мечтают или чего-нибудь ждут. До знакомства с Шир Марте нечего было ждать, для неё были все дни одинаково скучны. Но, начиная с этого утра, Леди Шир заполнила все мысли Марты, теперь Марта была не просто девочкой, а девочкой, у которой есть тайна – и эту тайну зовут Леди Шир.

Марта начала обдумывать различные козни и уловки, лишь бы представился повод пойти на кухню и хоть пару минут поболтать с Шир. В свою очередь, Шир понимала, что девочка привязалась к ней, но не осознавала насколько. Возможно, если б тогда кто-то сказал Шир, кем она станет в судьбе этой девочки и что эта девочка будет следовать за ней, покуда она, Шир, будет жива, – возможно, тогда Шир не пошла бы с Мартой кормить голубей и не стала бы раскачиваться на подвесной скамейке, а сидела бы молча с Мартой в коридоре больницы и ждала монашку Глорию, пока та насладится неожиданно подвернувшейся ей маленькой свободой. Но Шир никто ничего не сказал, а сама она про будущее не задумывалась, как и дети, – жила одним днем.