Борис Власов: Господин Никто

– Большое спасибо вам, Галина Ивановна, за вашу доброту, но мне, честное слово, неудобно… Вы так тратитесь на меня… – сказал однажды Саша, глядя на очень скромно одетую Галину Ивановну. Он впервые видел ее без больничного халата. Она строго посмотрела на него.

– Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов. Понятно?

– Понятно, – сконфуженно произнес Саша, чувствуя, как краснеет.

– Память-то возвращается к тебе помаленьку? – улыбнулась она.

– Да не очень, – признался Саша, чувствуя себя виновным перед Галиной Ивановной. – По-прежнему отрывки какие-то…

– Я вот о чем думала, Саша, – с беспокойством проговорила она. – Ты говорил мне, что вспомнил свою жену. Я думаю, надо ее побыстрее отыскать и в известность поставить, что ты находишься в нашей больнице. Номера телефонов, адреса ты, конечно не помнишь. Так может, вспомнишь, где она работает… Я постараюсь ее найти. Она, поди, потеряла тебя, бедняжка. Может, уже все больницы обзвонила, только твоей фамилии-то нет нигде…

«Жена? – удивленно подумал Саша. – Интересно как в голове что-то заклинило. То, что было в детстве, вспоминается до мельчайших подробностей, а дальше все мрак. Для того чтобы хоть что-то высветить в этом мраке приходится прилагать большие усилия. И не всегда успешно».

– Разве я говорил вам, что женат?

– А как же? – удивилась Галина Ивановна и с жалостью поглядела на него. – Ты даже имя ее назвал – Ирина.

«Ирина… Ирина… – напряг свою память Саша. Что-то это имя ему говорит… Стоп! Значит эта высокая красивая девица с надменным лицом, работающая в модельном агентстве, его жена. С ней его познакомил Влад. Как же я про Влада мог забыть.… Своего лучшего друга»…

– Она работает в агентстве «Силуэт» при Доме моды в том же здании.

– Слава тебе Господи…. Вспомнил! – обрадовалась Галина Ивановна. – Молодец…. Так глядишь потихоньку память вся и вернется. А я не откладывая дело в долгий ящик, сейчас отпрошусь на немного и съезжу к ней. Это же не далеко отсюда. Вот она обрадуется-то!

– Галина Ивановна! Вы говорили, что у вас сын такой же, как я. Он с вами живет?

– Нет, Сашенька, – вздохнула она. – Он на далекой заставе служит. Офицер-пограничник. Я его очень редко вижу…

– Извините, я вас расстроил своими вопросами….

– Ну, что ты! – ласково произнесла она и смахнула с его лица вьющуюся прядь темных волос. – Ты давай поправляйся, и будете ко мне с женой в гости приходить. Я ведь живу совсем одна….

– Обязательно. Я вас никогда не забуду…. – дрогнувшим голосом промолвил Саша.

– Вот ведь какие чудесные женщины на свете есть. За чужим парнем как за своим сыном ухаживает. Все его болячки на себя принимает, – с глубоким поклонением сказал после ухода Галины Ивановны сосед Саши по палате – Селиванов. «Петрович» – уважительно звали его больные. А Саша невольно подумал про свою мать. У него и адрес ее где-то затерялся. Как выйдет из больницы, нужно будет все-таки найти его. Сколько лет прошло, как она оставила его у бабушки. Теперь если они и встретятся когда-нибудь, то друг друга не узнают. А стоит ли встречаться? После стольких лет разлуки. Со слов бабушки он знал, что мать с отчимом копят деньги на большую квартиру. Она и им высылала деньги не постоянно. Они в основном жили на бабушкину зарплату. Но наступило лихое время, когда все сбережения россиян в один день превратились в ничто…. Дефолт. Это слово с проклятиями произносили в России миллионы людей…. Также как и фамилию действующего президента. Стало ясно, что мать за Сашей не приедет. Только он уже об этом не переживал. Ему лишь до боли было жалко свою бабушку, просыпаясь ночами от ее негромкого плача.

– Ты чего это надумал грустить? – остановился возле Сашиной кровати старик Ермолин, сосед по палате, высокий и прямой, как жердь. Он осуждающе глядел на Сашу из-под низко нависших седых кустистых бровей. – Вот так, бывалоча, кто-то загрустит на передовой перед боем, а завтра глядишь, его и нету…. Ты смотри у меня! Тебе ишо вылечиться надо, память вернуть. Вон как все о тебе заботятся.

– Да я так…. Кольнуло в груди что-то, – с уважением ответил Саша.

– Может сестру позвать? – забеспокоился тот.

– Нет. Уже прошло….

– Ну, гляди…. Ежели, что не стесняйся, говори. А то все молчишь, да молчишь. Не переживай, Сашок! И память к тебе вернется, и бегать будешь как лось. Меня однажды на фронте так шандарахнуло взрывной волной, что совсем оглох, и память начисто отшибло. Но ничего оклемался потом в госпитале и опять на фронт. Погибнуть мне Бог не дал, но в какие переделки я только не попадал. Однако духом, – поднял вверх тонкий длинный палец вверх дед, – никогда не падал! Духом упасть, значит пропасть. Понял?