Роман Булгар: Офицеры. Книга третья. За гранью

– Товарищ Чепиков введет вас в курс дела…

На этом, как правильно понял Борис, аудиенция закончилась, и он мгновенно вскочил, вытянулся:

– Ваше высокое доверие оправдаю!

По дороге на Дзержинскую площадь Председатель в двух-трех словах ввел майора в курс порученного ему дела. С деталями его ознакомили чуть позже…

– Кузьмич, – управ делами ЦК хитренько прищурился, – ты тому человечку все, как оно есть, крякнул?

– Ты що, Гриша, – зав Международным отделом ЦК КПСС покрутил толстым пальцем возле виска, – меня вовсе за дурня хранишь? Чепик вякнет своему человеку, що тот почнет вкалывать курьером, таскать дипломатическую почту.

Догадливая улыбочка тихо скользнула по тонким нервическим губам, иссушенным немалыми годами и властными ужимками:

– Втемную хочешь использовать?

– Ценности в Государственном хранилище под расписку твои люди возьмут. А человек Чепика получит опечатанный чемодан. И опосля перелета сдаст его в посольстве…

Через неделю у семьи Пестиковых началась новая жизнь. Для удобства им первым делом поменяли квартиру. Нынче они жили на Кутузовском проспекте. Клара Карловна оказалась в восторге…

Мотострелковый полк вернулся с полигона. Окончание учений смазалось трагическим происшествием. При совершении марша по лесной проселочной дороге в результате несчастного случая погиб механик-водитель рядовой Розалиев из девятой роты.

Старший лейтенант Иванюк, едва волоча свои нетрезвые ноги, добрался до своего ДОСа – дома офицерского состава, поднялся по лестнице, привалился к стенке возле двери собственной квартиры.

Поводя из стороны в сторону осоловевшими глазами, Петька прислушался. Изнутри доносились звуки работающего телевизора. Значит, жена его, Машка, находилась дома, никуда не ушла.

– Явился, аспид! – женщина посмотрела на него ненавидящими глазами. – Опять надрался…

Скидывая сапог, Иванюк не удержался, потерял равновесие, сполз по стенке, с шумом приземлился на «пятую» точку.

– Все пропало, – философски изрек он, таращась на жену снизу вверх. – Пролетело, гы, звание мое фанерой над Парижем…

После нелепой гибели бойца никто не отправит его документы на присвоение воинского звания «капитан» досрочно, как обещал ему командир дивизии после показного учения.

– Пить надо меньше! – издевательски кинула Машка. – Ты сам один по кругу во всем виноват!

– Я?! – Петька пьяно качнул головой.

С его языка кувыркнулось, что задним числом у них все умные. Если бы он перед началом марша четко выполнил бы мероприятия по технике безопасности, надежно закрепил бы все бревна на броне, то ничего не случилось бы. Напротив, сидел бы «на коне», заработал бы он перед проверкой себе дополнительные очки.

– И ты туда же, – старший лейтенант тяжело вздохнул. – Давай, гы, добей меня! Мало меня мое начальство денно долбает…

– Была бы моя воля, – женщина яростно сверкнула глазами, – я тебя сама прибила бы! За то, что продал меня! Как вещь…

Пряча глаза, Петька провел по своему горевшему от стыда лицу широкой ладонью. Капитан Дегтярев, сука позорная, подловил его в тяжелую минуту, вырвал обещание. Не думал Иванюк в ту самую минуту, когда просил командира третьей роты выручить его, дать ему свои боевые машины на показное учение, чем оно обернется.

– Машенька, я, гы, не знал…

Ему и в голову не пришло, что за должок «повесили» на него. Когда боевые машины третьей роты с перекрашенными номерами успешно атаковали «противника», проверяющие впали в восторг, хлопали в экстазе, и Иванюка отметили…

– Я не думал, гы, что Дегтярев подлая сука…

Ему и в кошмарном сне никогда не приснилось бы то, что наяву потребовал от него коварный капитан.

– Индюк тоже думал… – буркнула Машка.

Робкие дождевые капли постучались в окно, женщина шагнула к стеклу, всмотрелась в темноту. Тусклый свет, робко падающий с фонарного столба, отбросил в сторону неподвижную тень.

Прямо напротив их окон в армейском брезентовом плаще с накинутым на голову капюшоном торчал человек, направивший свой взгляд в их сторону. Машка вздрогнула, она узнала того, кто мок под нудным дождем, но никуда не уходил…

Начинающийся дождь разогнал по казармам подразделения, что выстроились на плацу для проведения вечерней поверки. И городок на глазах опустел. А дождь все усиливался, валил стеной, кидая водяные потоки на одиночных прохожих, не иначе точно как заблудившихся и потерявшихся в опускающейся на землю ночи.