Ирина Жадан: Влюблённое зеркало. рассказы

Говоря, она слышала, как ее голос бесследно тонет, лишь достигая тяжелых портьер, мягкой мебели и толстого ковра.

Хозяин встал. Она тоже поднялась, умолкнув.

Он подошел, не потрудившись прервать затянувшуюся паузу.

– Я беру Вас, – это прозвучало довольно двусмысленно.

Тамара предпочла этого не заметить.

Выдержав его взгляд, она попрощалась и вышла в приемную.

Секретарша оглянулась на дверь и спросила:

– Как решился Ваш вопрос?

– Положительно, – ответила Тамара.

– Постойте.

Тамара подошла ближе. Секретарша быстро сказала:

– Вы достаточно хорошо представляете, в чем будет состоять Ваша работа?

– Думаю, что да.

– Вам придется находиться на работе почти все время. Здесь; на встречах, на банкетах, в гостинице. Вы понимаете? Днем и ночью. Вам это подойдет?

– Думаю, что нет.

Дверь открылась, и он вышел в приемную. Секретарша с отсутствующим видом поливала цветы. Скользнув по ней взглядом, он повернулся к Тамаре и улыбнулся. Тамара не улыбнулась и вышла.

Охранник у выхода медленно подошел и стал возиться с замком. Повернув голову, он посмотрел Тамаре в лицо, придерживая все еще закрытую дверь. Встретившись с ее отчаянным взглядом, он нехотя отворил решетчатую калитку и выпустил ее.

Отойдя подальше, она переобулась и побрела по тенистой аллее.

К ногам подкатился мяч. Она повернула голову, увидела остановившегося в нерешительности вратаря и дальше – всю шумливую команду; улыбнулась им и звонко пнула мяч, не жалея старых туфель.

На углу дома висел телефон. Тамара подошла, вздохнула поглубже и набрала знакомый номер. Никто не отвечал. Тамара глянула на часы. Был перерыв. Уже отняв трубку от уха, она услышала голос лорда Горинга:

– Да.

– Это Тамара. Есть новости?

– Да.

– Хорошие?

– Да, – в его голосе она заподозрила что-то чудесное.

Замерев сердцем, она спросила:

– Какие?..

– Тамара… Приезжай. Сейчас.

Она закрыла глаза, улыбаясь.

– Вы уже приготовили чай?

– Я успею, пока ты доберешься.

– Еду!

Она повесила рубку и быстро пошла к остановке.

Болтаясь в старом автобусе, она смотрела в окно. Солнце согревало ее сквозь пыльное стекло.

На рынке надо было сделать пересадку. Она соскочила с автобуса и нырнула в толчею людей и машин. Светофор не работал. Автомобили столпились; людской поток обтекал их, отливая от проносящихся по Первой Линии машин.

Тамара пропустила плывущий троллейбус и стала догонять последних пешеходов. Слева раздался шорох. Она еще увидела напряженное лицо и азартные глаза.

***

…Чай остывал на свежевымытом подоконнике.

Весна. Цветущая поляна в диком пригородном лесу.

Из темных зарослей на поляну выбирается Кулисс – оруженосец странствующего рыцаря Кроланда. Он падает на траву и тяжело вздыхает.

Следом на поляну выходит сам странствующий рыцарь Кроланд. Его мечтательный взгляд обращен к небесам. Он бормочет стихи, взмахивая в такт рукой, бредет по поляне, спотыкаясь о пни. Стучат меч, гитара, кастаньеты, челюсти.

«О прекрасная Надинда!» – вдруг вскрикивает Кроланд и падает на колени. Кулисс просыпается и кричит, дико озираясь. Кроланд продолжает: «Умру! О прекрасная дама Надинда!».

Кулисс садится на траву и причитает: «Не умирайте, хозяин! Время обедать! Настоящие рыцари сначала обедают, потом умирают».

Кроланд прислушивается к нытью Кулисса. Немного подумав, Кроланд бодро распоряжается: «Слуга! Неси этот.. походный…». Кулисс опрометью вскакивает и откуда-то из зарослей приносит корзину с едой. «Презренный раб низменной прозы! – кричит Кроланд. – Я сказал – принеси мой походный гроб!».

Кулисс нехотя идет в заросли и возвращается с раскладным гробом, на ходу вытирая рукавом надпись мелом на боковине: «Прощай, Валинда!».

Рыцарь Кроланд укладывается в гроб на поляне и торжественно заявляет: «Не вкушу пищи, пока прекрасная дама Надинда не ответит мне взаимностью!»

Кулисс снова начинает ныть: «Хозяин! Прекрасных дам много, а Вы один такой странствующий-престранствующий рыцарь! Вас надо беречь».

«Вот и береги, – отзывается Кроланд из гроба. – Оруженосец ты, а меч я сам таскаю».

«Как же тут беречь, – заявляет Кулис, вскакивая с негодованием, – когда Вы есть в обед отказываетесь? Сказано: обед раздели с оруженосцем. А Вы? У прекрасной дамы Надинды сейчас небось тоже обед».

Кроланд, закрыв глаза, бормочет в гробу: «Ах! Ах!! Ах!!! Какие корнишоны!».