Хункарпаша нанял шофера и еще нескольких мужчин в городе, чтобы привезти песок, цемент, камня из старой каменоломни. За досками и бревнами ездили в леспромхоз на Ставрополье, рамы и двери заказывали в Хасавюрте на промкомбинате. С гвоздями был дефицит, и Хункарпаша договорился с местным кузнецом, чтобы тот наковал с центнер разных гвоздей. Но у того не было подходящего материала. Тогда Хункарпаша съездил в Махачкалу и договорился с военными, чтобы они продали ему старую проволоку-катанку, валявшуюся на станции после разгрузки военной техники. Наконец все приготовления были закончены.
Чтобы сэкономить деньги, рыть подвал и заливать фундамент решили сами, но через несколько дней поняли, что им это не под силу. Хункарпаша ругал себя за жадность и за потерю драгоценного времени. Пришлось нанимать бригаду строителей из Чечни, которых тогда много неприкаянно бродило по бескрайним просторам России. Строители принялись за дело крепко, быстро и основательно. Уже к осени дом стоял под крышей, с печками и окнами. Но ни на штукатурку, ни на покраску, ни на железо на крышу не хватило ни времени, ни средств.
Дом был большим, в пять комнат, светлым, с высокими потолками, с толстыми стенами, которые зимой хорошо держали тепло, а летом сохраняли прохладу, и молодые не могли нарадоваться своему жилью. Надя предложила пригласить всех родственников Хункарпаши и тетю Полину на новоселье, но Хункарпаша предложил отложить торжества до следующей осени, когда дом будет готов полностью.
На следующий год дом достроили: он стоял, словно игрушечный, свежепобеленный, свежевыкрашенный, с новой железной крышей и резным крыльцом. И лишь тогда Надя написала письмо тетке, а Хункарпаша пригласил своих родственников. Гуляли несколько дней. А мать Хункарпаши тогда впервые с уважением посмотрела на свою невестку и потом до самой смерти никого больше так не любила.
11
Вечером позвонил Гусейн-Али. К трещавшему телефону подошла Надия. Хункарпаша, сидя у телевизора, слушал теледебаты двух претендентов на пост мэра Махачкалы и лишь чуть повернул голову, чтобы слышать разговор жены.
– Алло! Здравствуй, сынок, здравствуй! Ты чего звонишь? Что-что?! – Она понизила голос, и Хункарпаша подумал, что она не хочет мешать ему слушать трескотню по телевизору. Через несколько минут Надия вошла в комнату и остановилась за его спиной. Он улыбнулся, он любил такие моменты, когда она находилась сзади – от нее веяло теплом и любовью, и в такие минуты он чувствовал себя, в прямом и переносном смысле, как за каменной стеной. Обычно в такие мгновения она наклонялась, прижимаясь к его спине, и клала руки на его плечи. Но в этот раз все было по-другому, она не наклонилась и не помурлыкала в ухо, и его охватила тревога. Он запрокинул голову и посмотрел в ее глаза.
– Кто звонил?
После долгого молчания Надия ответила:
– Гусейн-Али.
– Что ему надо? Случилось что-нибудь?
Хункарпаша повернулся на стуле всем телом и увидел, как по щекам жены ползут слезы. Наконец она ответила:
– Случилось, Паша. Амира ранили.
Хункарпаша вскочил со стула и забегал по комнате, не обращая внимания на боли в ноге.
– Так, так! Ах, стервец, обманул деда. А все успокаивал: «Это не опасно, это не опасно! Я только туда и обратно!» – передразнивал он. Потом вдруг остановился. – Ты хоть скажи, куда его ранило-то: опасно, нет?
– Я не знаю, он ничего не сказал. Сказал только, что он лежит в госпитале.
– И ты не спросила!
Хункарпаша устремился к телефону.
– Я сам позвоню, я сам все узнаю.
– Да нет их сейчас дома, они к нему поехали, в госпиталь.
– Тогда я сам поеду! Прямо сейчас! Где мои новые штаны?! – гремел он. – Вечно засунут куда-то, а потом не найдешь ничего! Бардак в доме!
Жена подошла к нему, еще колючему и разгоряченному, обняла и склонила голову на его плечо.
– Паша, ну куда ты поедешь! Ведь ночь на дворе. Давай подождем до утра, а? А утречком, рано-рано, и поедем.
Она услышала шумный вздох, словно усталый, старый паровоз выпускал последние пары, и почувствовала, как обмякли и задрожали его плечи.
Ночь они не спали. Хункарпаша то лежал, уткнувшись в подушку, то вставал и бродил по комнате, то и дело поглядывая в окно, словно торопя наступающий день. Он даже закурил на кухне трубку, чего с ним не бывало ни разу. Надия исподтишка следила за мужем, сжимая под подушкой в руке приготовленные на всякий случай таблетки и подремывая через каждые полчаса. Хункарпаша заснул перед самым рассветом, и жена долго не решалась его будить.
Читать дальше