Мария Терехова: Путеводитель [рассказы]. бессознательное сознательное, выливающееся в мысли просто женщины

Сдаваться сразу и мириться с недоступностью Андреевского спуска – это не по нам. Мы решили всех обмануть и подняться по спуску вверх, просто и по-женски: сделать все наоборот. Спустившись по Воздвиженке, усыпанной цветными пряничными домиками, похожими на картонные театральные декорации, к Нижнему Валу, отыскали начало узвiза и наткнулись на табличку «Ходу немає». Потерпев окончательное фиаско, обиженные, мы пошли к Почтовой площади, зайдя по дороге на Житний рынок, буквально ныряя в море вышиванок, скатерок, платков, а я даже в порыве сентиментального приступа приобрела рушник, спровоцированная украинской традицией – считается, что невеста должна сделать вышивку крестиком на рушнике и подарить своему жениху (возможно, к пенсионным годам я вышью палочку – горизонтальную или вертикальную, могу и весь комплекс линий дорожной разметки, но это при условии, что с меня снимут титул брехухи). На Почтовой площади мы сели отдохнуть и поизучать карту в симпатичный дворик, где застали некоего мужчину, на расстоянии метров в двух от него курившую женщину и ровно посередине между ними пустую бутылку шампанского, служившую признаком их натянутой связи. Подслушав их разговоры, мы выясняли, что они в любви, но в ссоре. «Я тэбэ все объясниииила, шо нэ поняааатно?» – и как в фильмах – далеко внизу тихо плещет Днiпро, ветер шелестит листвой и благоухают кусты сирени, и кажется, что мы даже слышали, как пустили фоном музыкальную дорожку «Ты ж мэнэ подманула, ты ж мэнэ подвела». Отдохнув, мы решили отдохнуть еще, совершив часовую прогулку на пароходе по великой реке. Нашему восторгу не было предела целую дюжину минут, а дальше все прозаично – справа холмы, слева пляж, развернулись назад – справа пляж, слева холмы. Устали мы за этот час больше, чем за шесть часов ходьбы, с обгоревшими носами и плечами почему-то только с правой стороны, насмотревшиеся на тетю Мотю со всех ракурсов и слегка ей утомленные. Но наконец, наш Каштанчик-17 пришвартовался к палубе, и мы в счастье сошли на берег и двинулись к фуникулеру (как сказала одна гражданка, совершенно не имевшая к нам никакого отношения, «киевский фуникулер – это экшен!»). Итак, экшен стоит всего полторы гривны, очередь на него выходит за пределы здания несколькими вилюшками, и, пропустив около четырех посадок, мы, наконец, забрались в этот синий пузатый вагон, немного мультяшный, и двинулись вверх – тут нас настигло легкое разочарование, поскольку в ощущениях не было ничего необыкновенного, кроме двух больших поп впереди и трудности с проникновением воздуха в легкие назальным путем из-за плотной массы народа. Но, оказавшись на вершине, даже голова закружилась – так высоко и красиво! Спасибо, пузан! Уходящие вниз пути, аркой нависшая зелень, где-то сливаясь с небом, выглядывает Днепр, словно подсматривает, и вдалеке возвышаются железные баррикады недостроенного моста. Ах, Киïв, вроде ничего особенного, а так цепляешь!

В холмистом Киеве есть что-то мистическое – там точно живет черт. Например, нам всегда казалось, что мы постоянно с одышкой поднимаемся вверх, и совсем редко идем налегке вниз, или до сих пор загадка, почему не все киевляне платят в маршрутке за проезд, или почему дождь каждый день начинается около трех часов пополудни, или куда пропала киевская карта по приезде в Воронеж, или что, в конце концов, означает постоянно преследующее нас слово «будинок», или этот вечный поиск незапароленного wi-fi, чтобы собственно узнать, что «будинок» переводится просто как дом. Сущая чертовщина творилась со зданиями, которые нам хотелось найти, но мимо которых мы упорно проходили, нарезая круги, зная при этом точный адрес и заранее отыскав это место на карте. А чтобы выйти на улицу Гончарную, мы с А. пролетели мимо нее три раза, и только потом обнаружили сырую деревянную лестницу в кустах. Загадка на загадке. Или как мы искали фестиваль-ресторацию Диван. Мы облазили вокруг Бессарабской площади все вдоль и поперек, в несколько заходов, в несколько вторых дыханий, и только на третьем уперлись в вывеску с названием, и кто теперь разберет – отсутствовала ли эта вывеска до этого, или на нас напала пятиминутная катаракта.

Ах, как мы влюбились в Пейзажную аллею. И снова загадочность Киева – идешь-идешь по стандартно киевскому урбанистическому проспекту, поворот направо во двор и вдруг оказываешься в ласковом детстве – милая аллейка точно ручей огибает зеленый обрыв и предлагает гуляющим невероятные сумасшедшие лавочки. Мы с А. посидели на каждой инсталляции современных скульпторов, будь то торчащие из асфальта устрашающие руки или барный стул с отличным углублением для двух половинок пятой точки. Пробираясь сквозь пластмассовые подушки, астрономические башни, железные фигурки, цветных писающих мальчиков, домики и горки в виде кошачьих морд, мы с А., жадные до того, чтобы всего коснуться и везде открыть свой рот (открытый рот – тематика Пейзажной аллеи), норовили согнать счастливых детей с очередного аттракциона под ослабевшими от киевского каштанового воздуха бдительными взглядами мамаш, и бежали сломя голову залезать в рот зайцу или коту.