Дмитрий Сенницкий: Alter Ego. Другое я

Вы никогда не задумывались, зачем это? Я имею в виду все это фиглярство, всю эту нарядную гиль. Чтобы не порывать ход, чтобы состричь все потомственные хвосты, чтобы всем было жутко, чтобы после одной смерти было еще несколько от траурного веселья? Ваши гвозди это страх ваш, страх перед возможным возвращением покойника, предотвращающие его попытки покинуть могилу? А можно как-то контейнировать свои страхи по-другому, без отретушированных образов заснеженных поколений, без пережиточных традиций? Археологи объясняют, что зачастую умерших связывали и посыпали тело красной охрой, ассоциировавшейся с кровью и огнем, иногда их клали в горящий очаг и кремировали, но чаще скончавшихся зарывали в ямы, при этом накладывая на их голову, грудь и ноги камни. Отголоски этих древних представлений мы можем наблюдать и по сей день, их символизируют еловые ветви на последнем пути, которые будут колоть пятки, чтобы усопший не возвратился, и вынос тела вперед ногами, чтобы не смог найти обратную дорогу, и гвозди, забитые в гроб, чтобы не выбрался. И больше перекрытий из широких плит, для верности надо все заложить плитами, это у нас должно получиться.

Стало нехорошо, я решил уединиться и попытаться ослабить петлю, которая так обжигающе стискивало мне горло. Кровь была слишком густа, нужно было заставить мое сердце разогнать спящие сгустки по безжизненным сосудам. Я побрел вниз и наткнулся на Олега у обветшалого дерева. Мы шли бесцельно, шли по прошитым корнями тропам, молча, осматривая достопримечательности. Мое молчание было отражением его бессловесности. Но мне уже нельзя было терпеть, терпеть до рези в поджелудочной железе, как звучно, как нудно она подползает к ушам.

– Почему, почему моя жизнь превращается в кошмар? – Бегство без движения, депрессия зловещая, коварная леность, камень, каменный голос. – Я так больше не могу.

– Тогда не упускай возможности и просто убей себя. Не знаю, чего еще посоветовать, прости, сам знаешь, словами всего не скажешь.

– Что? – Я не ожидал от него такой поддержки.

– Краткое известие слабее пронимает. А что ты хотел от меня услышать, чтобы я тебя успокаивал? Говорил, что все у тебя образуется, что все будет хорошо. Зачем мне врать. Я же не знаю, будет у тебя все хорошо или нет. Ты думаешь, что это все само собой прекратится, только так не будет. Ничего не закончится, пока ты сам этого не захочешь. У тебя есть пистолет?

– Конечно, нет.

– Я бы дал тебе разок попользоваться, но я с собой тоже не прихватил. – Древний самурай прищурился.

– Не надо мне было начинать этот разговор, тебе это ни к чему выслушивать. – У меня был такой голос, будто я поперхнулся рыбьей костью. – Я хочу уйти, зря я вообще сюда пришел.

– Хотел бы уйти, ушел бы. Гордец, ты думаешь, что один такой, такой самый несчастный, только с одним тобой такое происходит, ни у кого же кроме тебя родственники еще не умирали. Или ты думал, что этого никогда не произойдет? Ты, скорее всего, еще не в курсе, тогда я просто обязан раскрыть тебе тайну – люди время от времени умирают. Давай, продолжай в том же духе и доведи себя до безумства. Можно на зиму впасть в анабиотическую спячку и храпеть из-под одеяла или накачаться второсортным спиртом и удавиться от собственной бесполезности, много чего еще можно. Возьми себя в руки и продолжай жить дальше! – Встряхнул он меня. – И вообще, хватит кривляться, говори естественно, а то страх прям берет, когда ты так говоришь, слышал бы ты сейчас свой голос.

Уныние.

Олег медленно начал отходить, покидая границы некрополя. Я побрел по его следам, ступая по козьей стежке, удаляясь в лес, ближе к живым.

– Ты идешь!? – крикнул мне Олег не оборачиваясь. – Смотри под ноги, здесь везде какие-то колючки и лягушата повсюду скачут.

Я пригляделся и увидел целую кучу маленьких лягушек, они прыгали везде, путаясь в траве, неуклюже перелезали через упавшие ветки, и настороженно шагая, я старался их не раздавить.

– Да их здесь тьма-тьмущая. – Отпрыгнул я в сторону от затаившейся в густом хвоще жабы, похожей на сказочный темно-зеленый крыжовник.

– Иди за мной, по моим следам, возможно, жертв будет меньше. – Он остановился и повернулся ко мне. – Ты будешь ходить по стопам моим и трижды отречешься от меня, истинно говорю тебе.

– Почему ты так решил, не пойму я?

– Почему? Это уже не имеет значения, я это знаю, а значит, так есть. Ища ответ, всматриваясь вглубь самого вопроса, спроси себя, не что ты ищешь, а почему ты ищешь? Слушай меня и никому не говори, что слышал.