Игорь Селютин: Маша

Услышав своё имя, Арам отметил в дикарском студенческом приветствии преобладание девичьих голосов.

– …а также народные художники Республики Пётр Никитич Супонин и Сергей Фокич Беседин, – произнёс Дмитрий Викторович…

Потом несколько слов сказали Берта Арнольдовна, Сергей Фокич, студент четвёртого курса гордость училища Андрей Лунёв и студентка первого курса Лиза Шапарская…

Отшумела официально-торжественная часть.

– После уроков подтягивайтесь в учительскую, – напомнил Араму Виктор Матвеевич. Тот рассеянно кивнул и пошёл на своё рабочее место.

Снова, как последние девять лет своей жизни, Арам шёл по коридору второго этажа и с наслаждением вдыхал знакомую смесь запахов, в которой доминировал тонкий аромат масляных красок и разбавителя…

Волнение щекотало внутренности… Страх неизвестности?.. Боязнь быть неправильно понятым?.. Опасение не соответствовать роли?.. Ведь хочется быть всегда на высоте… Надежда встретить свою счастливую судьбу?.. Почему-то Арам издавна считал, что она будет из числа его учениц… Смешно?.. Нет, не то… Сложные, смешанные чувства… Рефлекс… от него, надо полагать, не удастся отделаться никогда.

А вот и они!

Один, два, три… Ну, практически все… Первый курс «Книжная графика». Ждут у двери под номером двадцать один. В числе своих новых учеников Арам обнаружил парня из семидесятых и двух подружек (в цыганской юбке и в жёлтой майке). Отметил также, что двое из первокурсников намного старше своих товарищей. Интересно, кто такие…

– Здравствуйте коллеги! – улыбнулся Арам и вынул из кармана ключ.

– Здрасьте, Арам Ильич! – кокетливо мурлыкнула девица в жёлтой майке.

– Арам Ильич – композитор, – строго сказал Арам, – А меня зовут Арам Андреевич.

– Ой! – смутилась девица и прикрыла ладошкой рот.

– Прошу! – Арам сделал приглашающий жест.

Класс композиции представлял собой довольно тесную комнату с большим окном.

Её пространство до самого окна было занято длинным столом. По левую сторону стола имелся ряд стульев, с правой – примыкал стол преподавателя с двумя большими мониторами. Один монитор был обращён к преподавателю, второй – к студентам. Стены до самого потолка были увешаны распечатками и оригиналами студенческих работ. Среди этой пестроты выделялись зрелостью идей и мастерством исполнения произведения известных мастеров. Они были представлены репродукциями.

Имелись и два оригинала – картина кисти Арама Калустяна «Девочка на роликах» (холст, масло, размер 50Х70) и рисунок, подаренный Араму Бероевым, «Кот и город» (бумага, сепия, размер 60Х40).

Арам с удовольствием отметил, что помещение чисто прибрано. «Большое спасибо, баба Галя…»

Пока студенты рассаживались по местам, Арам открыл окно, сел к столу, и нажал кнопку включения компьютера. Второй монитор он включать не стал…

Итак, новый учебный год начался…

Арам открыл новый журнал.

Новые имена…

Новые люди…

– Для начала давайте познакомимся, – предложил Арам, окидывая взглядом незнакомые лица новых первокурсников, – Меня зовут Арам Андреевич Калустян. Я буду у вас вести основы композиции. Теперь мне хотелось бы познакомиться с вами…

Арам опустил глаза на журнал.

– Иванова Мария!..

– Отсутствует пока… – ответил черноусый парень, видимо, староста.

– Бубна Александр.

– Я! – послышался ответ.

Неторопливо поднялся глазастый парняга, стриженный «под горшок» и похожий на украинского парубка с картинки…

– Хорошо, спасибо… – улыбнулся Арам и назвал следующего.

– Якушкин Александр.

Саша Якушкин оказался одним из тех двоих, что отличались более зрелым возрастом. На вид ему было около двадцати пяти. Он носил усы и короткую бородку. На нём была не очень старательно отглаженная белая рубашка и мешковатые серые штаны с декоративной отстрочкой красного цвета, напоминающие спецодежду.

– Прости моё любопытство… – сказал Арам, – До поступления в училище ты где-нибудь уже учился?

– Так точно! – не спеша и с лёгкой иронией ответил студент, – Я поучился год в институте геодезии и картографии, потом в универе на прикладной математике, потом три года на факультете психологии…

– Понятно, – улыбнулся Арам, – Надеюсь, теперь ты нашёл своё истинное призвание.

– Ну… – ответил психолог, – Не будем зарекаться…

Слова студента не понравились Араму: он всегда считал свою профессию самой лучшей и пренебрежительное отношение к ней воспринимал болезненно.