Светлана Никитина: Любовь не терпит отлагательств

Оберегая его нервы и финансы, я самостоятельно окончила школу, поступила в университет, получила стипендию. И ныне продолжаю усердно заниматься, чтобы сдавать все сессии, не прибегая к взяткам, хотя сама я, как староста, перед каждым экзаменом регулярно составляла список одногруппников, желающих проплатить сдачу того или иного предмета, собирала с них необходимую сумму и вручала преподавателю. Меня в этом списке не было ни разу.

Вовка, конечно, понимал, что и я стараюсь эти четыре года, поэтому отношения у нас сложились нежно-дружеские.

Я потерла глаза и оглянулась вокруг. В читальном зале никого не было, кроме меня и Ираиды Степановны. Часы на стене показывали полвосьмого. Я поймала на себе взгляд библиотекаши, который словно говорил: «Имей совесть, иди в общагу, отдохни. Пятница. Нормальные люди в это время вовсю тусят, а не маринуют честных библиотекарей на рабочем месте».

Я вздохнула, сгребла в охапку конспекты, учебники и методички и подошла к столу Мурены, – так называли Ираиду Степановну абитуриенты. Наверное, за выжидательное выражение строгих глаз.

Она занесла в мой формуляр названия книжек, я поставила подпись и вышла на улицу, собираясь продолжить работу над ними в нашей с Маринкой комнате. Интересно, она уже ушла? Наверное, да. Посижу спокойно в одиночестве над учебником по психологии за чашечкой кофе и сигареткой. Благодать!

Я пошагала по узкой плиточной дорожке к своему корпусу общежития. В гудящей голове до сих пор вертелись всяческие правила и определения из книжек. Даже в чудесных весенних сумерках уставший мозг не мог расслабиться – сказывались напряженные месяцы беспрерывной зубрежки.

Вот и фонарь над дверью общаги появился в поле моего зрения. Совсем скоро я плюхнусь на свою койку с панцирной сеткой и немного отдохну, прежде чем опять начну штурмовать взятые в библиотеке пособия.

Вдруг слева от меня, словно вырвав из глубин этих раздумий, послышался негромкий стон. Я споткнулась от неожиданности и посмотрела на пышные кусты еще не расцветшего, но уже обзаведшегося зелеными свежими листочками жасмина. Уже было совсем темно, и было трудно что-то разглядеть, но я поняла, что это не какая-то пьяная парочка студентов копошится в кустах. Возни не было. Я напрягла зрение и поняла, что на земле в кустах лежит лишь один человек, черный силуэт которого безошибочно принадлежал мужчине, причем высокого роста. Я сначала испугалась, что это грабитель. Однако человек не шевелился, лежа навзничь на еще промозглой весенней почве. Наверное, пьяница. Но как его занесло в студгородок? Или это кто-то из наших? Чтобы убедиться, я шагнула вглубь кустарника и пригляделась к чертам лица молодого мужчины, который – было понятно даже в темноте – не являлся студентом нашего ВУЗа. На вид ему было около двадцати пяти – двадцати шести лет. И он совершенно не был пьян: одежда оказалась чистой и дорогой, да и запаха алкоголя и близко не было, только едва уловимый аромат мужского парфюма, и еще чего-то смутно знакомого. Казалось, мужчине было плохо. Он лежал на спине, с закрытыми глазами и, похоже, даже не заметил, что рядом с ним кто-то стоит.

– Эй, вам плохо? – негромко окликнула я.

Он резко открыл глаза, но, видимо, с трудом различал, что происходит вокруг.

– Вам плохо? – отшатнувшись от испуга, так же в полголоса повторила я.

Он что-то промычал в ответ, но я не разобрала ни слова. Я присела на корточки, чтобы расслышать его слова:

– Что?

– Помогите… – с трудом прошептал он пересохшими губами.

– Что с вами? Погодите, я сейчас вызову «скорую»!

– Нет! – мужчина, не смотря на слабость, вдруг резко схватил меня горячей рукой за запястье. – Нет, не надо, пожалуйста.

– А что с вами? Чем я могу помочь?

– Воды… попить…

– Вода, вода… – забормотала я, роясь в сумке. – Должна быть… Вот!

Я вытащила маленькую бутылочку минералки без газа, в которой оставалось около половины.

Мужчина с усилием приподнялся на один локоть, и в свете фонаря, пробивавшемся сквозь ветви жасмина, я заметила, как на правом плече его весенней куртки блеснула кровь. Он, скривившись от боли, потянулся травмированной рукой к бутылке.

– Я помогу, – вызвалась я и поднесла горлышко бутылки к его губам.

В считанные мгновения он осушил ее и задышал гораздо свободнее:

– Спасибо.

– Что случилось? – почти требовательно спросила я.

– Небольшой инцидент, – сказал он, посмотрев, наконец, на меня осознанным взглядом. – Нарвался в одиночку на своих недоброжелателей. Один против пяти вооруженных парней – неравный бой, не находите?