Андрей Симонов: Рентген собственной души: страшней картины нет на свете

Но объяснять вам сущность и смысл аллегорических символических картин вашей души я буду простым, житейским, обыденным языком, понятным для всех, а не на специальном, профессиональном языке физики высоких и низких энергий.

На берегу чудесного озера Светлояра, воспетого в легендах о граде Китеже, на высоком холме стояло восемь человек, мужчин и женщин, с виду ничем не примечательных. Поодаль от них возвышался высокий, полный мужчина. Копна седых волос, большая окладистая седая борода и горящие огнем глаза – вот что выделялось в нем. Одет он был в белоснежный свободный костюм старого покроя. Красота вокруг простиралась неописуемая. И полная тишина вокруг.

– Кто первый взойдет на вершину холма? – прогремел бас Ивана Кронштадтского, так звали седого великана. – Сегодня наступит особый день и тот час, когда вам, простым людям, дано увидеть свою душу. Здесь, на земле, и том ином мире, какой она будет после нашей смерти и что ее ждет. Кто первый взойдет на самую вершину холма?

Люди безмолвствовали. И лишь ближе прижались друг к другу.

– Ты первая, – гремел бас Ивана Кронштадтского. И он указал мощной, громадной рукой на стройную, красивую девушку.

И девушка покорно взошла на самую вершину холма.

Иван Кронштадтский продолжил речь:

– Время, когда каждый из вас может сделать рентген своей души и увидеть невидимое человеческому глазу в иное время, наступило. Высокая светлая, тонкая Божественная энергия может помочь лишь светлой, чистой душе. Душа черная, грязная, покрыта твердой коростой – коркой зла, жадности, равнодушия и других грехов, и через эту душевную корку высокой, светлой, тонкой энергии не пробиться. Ибо слишком тонка она. Я бы сравнил ее с «тонким сверлом». Чем толще душевная корка, тем быстрее «тонкое сверло» сломается. И лишь низкие, темные, грубые дьявольские энергии пробивают эту корку и заполняют собой душу. Их сравнил бы с «толстым сверлом». Оно просверлит душевную корку самой большой толщины. И чем грязнее и греховнее душа, чем толще душевная корка, тем эффективнее работает «толстое сверло» – низкие, темные, грубые дьявольские энергии.

Бас Ивана Кронштадтского разрывал полную тишину, стоящую на вершине холма.

– Ты, девушка, сейчас увидишь свою душу на земле. Твой земной грех – аборт. Ты убила во чреве свое родное дитя. Смотри на душу свою на земле, до чего ты ее довела. И Божественная светлая энергия никак не может пробиться к твоей душе. Наступила минута рентгена собственной души. Смотри и делай вывод, как жить дальше. Смотри.

И девушка, сделавшая аборт, совершившая грех убийства собственного дитя во чреве своем, увидела на небесах картину, видимую на минуту только ей и больше никому вокруг. И увидела она на небесах такую картину.

Ее душа предстала перед ней в образе прекрасной молодой девушки с крохотным, ангельского вида ребенком на руках. А вокруг нее в неистовом танце сладострастия кружился и прыгал Бес-детоубийца. Бес имел длинный хвост, сильно волосатое мужское тело. Его кривые ноги кончались копытами. У Беса было лицо красивого юноши, оно имело смазливо-мужественный вид из тех, которые так нравятся молодым девушкам. На его чувственных губах блистала приторная улыбка. И он страстно шептал ей своим красивым тонким голосом: «Убей крошку-дочку. Убей! Дочурка будет мешать тебе наслаждаться страстной любовью со мной». И при этих словах он подпрыгивал к прекрасной девушке, имевшей облик Мадонны с ребенком. И своими волосатыми лапами с кривыми длинными когтями отрывал куски тела младенца. Беззащитное дитя громко рыдало от боли, и алая кровь, сочившая из ран, покрывала его маленькое тельце.

Бес-детоубийца со сладострастным удовольствием своим острыми когтями открывал от дитя то часть руки, то часть ноги, то часть туловища. Прекрасная девушка с ужасом смотрела на Беса-детоубийцу и старалась защитить дитя, особенно голову ребенка. Но видно было, что ее силы на исходе и ей все труднее было защищать ребенка от Беса-детоубийцы. И от перенесенных страданий часть ее образа начинала стремительно стареть. И чем меньше оставалось от тела дитя, терзаемого Бесом-детоубийцей, тем большая часть образа прекрасной Мадонны превращалась в седую старуху с потухшим взглядом и висящей складками старческой кожей на лице и теле. И образ прекрасной девушки-Мадонны с терзаемым ребенком на руках стремительно сокращался. А образ седой старухи с кровавым месивом на руках вместо дитя стремительно увеличивался. И когда Бес-детоубийца оторвал последний кусок мяса от дитя, то образ прекрасной девушки-Мадонны с младенцем на руках исчез. И душа молодой, прекрасной девушки теперь полностью имела вид немощной, седой старухи с потухшим взглядом, с висящей складками на теле и лице старческой кожей, покрытой безобразной толстой коркой греха.