Геннадий Мурзин: Нереальное – реально. Нечто сродни мистике

Мысленно спрашиваю себя: «А что я-то здесь делаю? Работаю? Но я и в юности-то токарем был, если честно, никудышным, а нынче, в мои-то лета и подавно». Эта мысль скорёхонько пришла и, не дождавшись разрешения, не менее быстро ушла.

Озираюсь. Хоть и близорук, а вижу, как по центральному проходу идут две девочки. Идут в мою сторону. Оцениваю и прихожу к выводу, что девочкам по восемнадцать. Спрашиваю опять же себя: «Что в цехе делают малолетки? На школьной практике, что ли?» Идут девочки и о чем-то щебечут: из-за шума станков слов не различить. Фиксирую: «Свежие и красивые, особенно та, которая справа; и ростом она чуть ниже, и волосы (ну, чистый каштан!) локонами лежат на крутых голых плечиках, и прелестный овал личика, на нем – улыбка, а на обеих чуть-чуть припухлых щечках – ямочки; осиная талия и стройные ножки; розовеющие губки бантиком влажны и слегка приоткрыты, показывающие два ряда беленьких мелких зубов. Думаю: «Во, старый болван! Когда захочет, всё узрит!»

Меня почему-то ничуть не удивляет, что обе девочки почти голы. Почти, потому что на них лишь очень коротенькие юбочки, слегка прикрывающие их главные прелести. Даже без лифчиков. Впрочем, по моему мнению, им лифчики не нужны: их груди аккуратны, судя по всему, упруги и в дополнительной поддержке не нуждаются. Тела их крепенькие, как и плоские животики, походка плавная, идут, будто по подиуму, хотя вокруг от резцов брызжет окалина, и летят куски раскаленной металлической стружки. Думаю: «И ведь не боятся, чертовки!» Я хмыкаю и делаю вывод: жаркие, пожалуй, девчонки и, главное, – никакого целлюлита у прелестниц.

Смущенно отвожу взгляд и делаю вид, что девчонки меня не интересуют. Но в мыслях жажду, чтобы девчонки остановились возле меня, чтобы еще полюбоваться их молодостью.

Девочки, увы, не ко мне: проходят мимо, даже не взглянув в мою сторону. Они сворачивают к станку, что слева от меня. О чем-то спрашивают токаря. Тот отрицательно крутит головой. У меня предположение: девчонки из ОТК, интересуются, когда будет выполнен заказ. Удивлен поведением токаря. Даже не повернулся и не перестал работать, всем своим видом показывает, что эти юные особы его не интересуют, хотя он намного моложе меня, а посему…

Девчонки продолжают стоять. Боковым зрением продолжаю за ними наблюдать. Девчонки, беспрестанно хохоча, о чем-то разговаривают между собой.

Я уже не в силах притворяться равнодушным к этим поистине чудесным творениям природы. Бочком, бочком, будто случайно, придвигаюсь к ним. Уже рядом.

– Привет! – говорю я.

Девчонки смотрят в мою сторону. Смотрят, как мне кажется, очень даже благожелательно, если судить по их блеску глаз. Та, у которой каштановые волосы и которая мне больше всего по нраву (хотя… в моем ли возрасте выбирать?) раскрывает губки-бантики.

– Привет, – отвечает она без видимого энтузиазма.

Ее понимаю и не обижаюсь: всякому овощу – своя пора.

– Какие вы…

Хочу сказать многое, вблизи разглядывая этих прелестниц, но у меня нет слов, чтобы выразить обуревающие старика чувства.

Мною выбранная девчонка, догадавшись, хихикает.

– Ничего ведь, да?..

Мне отказывает самообладание, поэтому восклицаю:

– Какое!.. Вы – нимфы!.. Эх, где годы молодые!.. Вернуть бы… Тогда бы…

– Половеласничал, поди? – спрашивает, хохоча, моя избранница. – Попортил, да, девчонок немало? – она озорно встряхивает головой, каштановые локоны взлетают вверх и плавно опадают вновь на плечи.

– Да уж… – скромничая, отвечаю неопределенно.

Девчонка оценивающим взглядом скользит сначала по лицу, испещренному морщинами-отметинами времени, потом все ниже и ниже и останавливается на ширинке. Понимаю, что привлекло ее внимание – предательский бугорок выпирает. Мне под ее взглядом чуть-чуть неловко, но с природой-матерью разве что поделаешь?

– Да ты и сейчас, кажется, кое-что сможешь, – она хохочет и кивает в сторону моей вздутой ширинки. – Старый конь, кажется, борозды не попортит.

– Увы, увы, – с сожалением отвечаю я, – такой конь мелко пашет… Так в народе принято считать…

– Надо сначала увидеть «пахоту», а уж потом и судить.

Девчонка сеет в моей душе надежду. Я не могу оторвать глаз от ее озорно торчащих небольших грудей, которым всегда отдавал явное предпочтение. Я протягиваю руку (точнее – она сама тянется), дотрагиваюсь, глажу, чувствую их тепло и упругость. Вижу результат: сосочки напряглись и порозовели. Моя избранница, что странно, совсем не препятствует. Она смотрит на меня и поощрительно улыбается. И я отваживаюсь на большее. Я, склонившись, своими разгоряченными губами прикасаюсь к ее оголенному пупку и начинаю водить языком.