Том Черри: Versus. Без страха

– Jesteś niewdzięczny świnia! 2 2 2 Ты неблагодарная свинья! Я тебя спасать, а ты на меня кричать!

– Я – свинья? Ты думаешь, если по-польски говоришь, то непонятно?

– Будь спокойным. Давай иметь дружбу. Не злись на меня.

– Ну, чёрт с этим со всем. Есть курить?

Сигареты Максима уже давно полетели туда, куда хотел он сам минуту назад.

– Я за здоровье в образа жизни, – занудно ответил Ежи.

– Да уж, придётся тебе подтянуть русский. Ну, ничего.

Что-то ёкнуло в сердце Макса. Это точно был знак свыше. Потрясение заставило взглянуть на настоящее иначе. И тут Макс резко воскликнул, не боясь быть услышанным:

– Я решил жить заново! С чистого листа. Прошлое забываем. Всё.

Его речь была немного контуженная, голос нервным. Но пациент был скорее жив, чем мёртв.

– Расскажи, что у тебя случиться, – спросил поляк. – Может, я могу помогать?

– Прости, но это очень личное. Надо выпить, прежде чем так откровенничать.

– Но мне не есть восемнадцать! В нашего краю так нельзя делать.

– Ты не забыл что ты в России? Тут нам на каждом углу продадут, ещё и скидку сделают. За возраст.

Они купили дешёвый вермут и пошли в парк. Людей почти не было, случайные прохожие не замечали двух нарушителей правопорядка. Мальчики сели на старую, покосившуюся скамейку и начали пить. Ежи даже не удивился, что Макс – гей. Но почувствовал себя неуютно.

Сам он был из Варшавы. Родителей не помнит. Дед сказал, что они банально спились, когда Ежи было два года. Он-то и взял внука на воспитание. Деда звали Фридрик. Он был довольно жестким человеком, поэтому Ежи воспитывался, как говорят в России, в ежовых рукавицах. Это всё изрядно поднадоело внуку, и Ежи решил перевестись в институт за границей после двух курсов у себя дома. Ему необъяснимым образом нравилась Россия, поэтому выбор пал на Екатеринбург. Почему не Москва? Ежи хотелось поехать именно туда, но весомое мнение деда заставило Ежи отказаться от Москвы. Дед кричал, что в Москве много разврата, что там пропащие люди. Граница Европы и Азии была идеальным вариантом. Ежи не особо хотел туда, но Фридрик настаивал, а был он для парня главным авторитетом. Так поляк и оказался на химфаке, на третьем курсе. Фридрик привил ему всё, что только хотел. Почти все человеческие качества у Ежи были сформированы дедом, сформированы и взгляды на жизнь. Так, часто в беседе за каким-нибудь делом, дед начинал свою бесконечную демагогию.

– Bądź szczery. Być sprawiedliwe. Ważne jest…

– Tak, dziadek. Ufam Tobie

– Nie musi być rozpustny. Być zboczeńcem jest zły. Przyjaciele z nich jest jeszcze gorzej. Słyszysz?

– Tak, tak. Których ty mówisz?

– Geje. Są obrzydliwe.

– Ale, dziadek, dlaczego?

– Ponieważ ja tak powiedział 3 3 – Будь честен. Будь справедлив. Это важно. – Да, дедушка. Я верю тебе – Не нужно быть развратным. Быть извращенцем неправильно. Дружить с ними еще хуже. Слышишь? – Да, да. О ком ты говоришь? – Геи. Они отвратительны. – Но, дед, почему? – Потому что я сказал так.

Но Ежи был не согласен. Причинять боль человеку – это намного хуже, чем принадлежать к меньшинству. Фридрик знал что делает, и воспитал в нём плохое отношение к геям. Но помимо этого вложил в него способность понимать и сострадать. Ежи не знал, что с этим делать. Но решил пока ничего не говорить деду, продолжив общаться с Максимом. Они сдружились, несмотря на много противоречий. Лишь бы дед не узнал…

Ещё больше их сдружила первая сессия, которую товарищи пережили достойно, всегда помогая друг другу. Опыт Ежи помог во многом Максу. А на каникулы они разъехались, Ёжик в Варшаву, Максим в Петербург, на тёткину квартиру. Состояние Максима вроде бы улучшалось. Рана начала затягиваться, но он боялся будущего.

Алекс посмотрел на телефон. Часы показывали пять утра.

– Слушай, может, поедем ко мне? – взял Максим инициативу в свои руки. – Не обижу, ты же знаешь, что мы друг другу симпатичны.

– Ты намекаешь на секс? – нахмурился Алекс. – И вообще, как я оставлю друзей? Они меня потеряют. Денис вообще может обидеться.

– Да ни на что я не намекаю, – обиделся Максим. – Какой Денис? Ты уже занят?

– Не-ет, ты чего, это мой друг.

– Знаем, знаем таких друзей, завтра глядишь, уже руку и сердце предложит.

– Он точно гетеро.

– Ладно, Саш, верю на слово. Ищи Свету и говори, что вернёшься завтра днём в целости и сохранности.

Но Света, по-видимому, никуда и не уходила и появилась так же внезапно, как и пропала.

– Ой, мальчики, вы меня ищете?

– Света! – улыбнулся Макс. – Да. Хочу сообщить тебе, что Сашка едет со мной.